чувствах? Я знаю тебя многие годы, а ты меня – всего несколько недель. И вот, ради меня, ты готова отказаться от шанса, который выпадает раз в жизни. Откуда мне знать, что ты любишь именно меня, а не того капитана Маккензи, которого сама придумала.

– Вот, значит, как. Из-за того, что я когда-то придумала одного шотландского офицера, ты никогда не поверишь в то, что я тебя люблю?

– Все, что я хочу сказать, Мэдлин, это то, что если ты отправишься вслед за мечтой, а потом вернешься ко мне, ты убедишь меня в том, что твои чувства достойны доверия.

Мэдди долго молча смотрела на него.

Так жить нельзя. Нельзя жить, постоянно сомневаясь друг в друге, постоянно задаваясь вопросом о том, что их связывает: настоящая любовь или договорные отношения. Чувства ли у них одни на двоих или страхи?

Мэдди знала, что любит его. Она была уверена в своих чувствах, даже если Логан сомневался. Но, если только Мэдлин не хочет прожить остаток жизни в ядовитых парах подозрений, она должна развеять его сомнения и, чем скорее, тем лучше.

Мэдди готова была ради этого хоть всю землю пешком прошагать. Если понадобится, она спустится в ад и вернется оттуда.

По сравнению с адом Бермуды не казались таким уж далеким местом.

– Давай я поставлю вопрос так, – сказал Логан и развернул ее лицом к себе. – Если бы этот парень явился сюда два месяца назад, до моего приезда, что бы ты тогда ему сказала? Я думаю, мы оба знаем ответ.

Мэдди кивнула. Она точно знала, как бы ответила.

И, как только она взглянула на ситуацию под этим углом, все сразу прояснилось.

Чтобы не дать себе времени передумать, Мэдди тут же вернулась в гостиную.

– Мистер Оркни, я могу уехать с вами сегодня же.

Логан не привык бездельничать. Прошла всего неделя с отъезда Мэдди, а он уже изнемогал от скуки. И конечно, он страшно скучал по своей жене.

Логан не знал, как переживет эти шесть месяцев.

Радовало то, что его товарищи понимали, что их бывший командир нуждается в их компании. Каждый вечер они, как встарь, сидели вокруг костра, пили виски, вспоминали любимых, говорили о будущем.

Логан нащупал лежащий в кармане сложенный вчетверо листок. Он нашел его в своей сумке в первую ночь после ее отъезда с мистером Оркни. Стоило ему лишь взглянуть на сложенный листок с его именем, написанным ее рукой, как на Логана потоком обрушились воспоминания. И с замиранием сердца он подумал: неужели это еще одно письмо от нее?

Когда он развернул листок, оказалось, что это даже лучше, чем письмо.

Рисунок.

Ах ты, маленькая хитрая лисичка!

Логан не стал бы показывать его друзьям, но он постоянно носил его с собой. Сделанный углем рисунок прожигал его насквозь, словно тот уголек все еще горел.

Логан отвинтил крышку фляги, чтобы сделать еще глоток виски, но передумал и, завинтив крышку, убрал флягу. Почесав подбородок, он пришел к мысли, что неплохо было бы побриться и принять ванну. Если вовремя не спохватиться, то к приезду Мэдди он превратится в запущенного пьянчугу с бородой до пояса.

Она непременно вернется.

Ему надо было верить в это, чтобы и впрямь не сойти с ума.

Грант вскочил на ноги.

– Что это? Что происходит?

Логан хотел было ответить так, как отвечал тысячи раз до этого: мол, мы в Шотландии, в Росшир отправимся завтра и все такое, но вдруг ему захотелось сломать шаблон.

Логан встал и положил руку на плечо друга.

– Тебя контузило, друг мой. И с тех пор у тебя нелады с памятью. Мы вернулись с войны живыми. А вот твоим близким повезло меньше. Но я здесь, с тобой, и я всегда буду говорить тебе правду. Спрашивай, что хочешь.

Но Грант удивил его.

– Я знаю, где я, капитан. И я потихоньку собираю свою память по осколкам. Я лишь один вопрос хотел задать. Где Мэдлин?

Никто ему не ответил. Если со всеми прочими происходило то же, что с Логаном, они все лишились дара речи. Или каждый подумал, что ослышался.

– Где Мэдлин? – повторил Грант.