– Не особо, я ведь подписываю каждую неделю твой дневник. Как ты там себя ощущаешь, Лидуся?
– Да нормально, – бодро отозвалась девушка. – Все меня, ясное дело, ненавидят, но как-то пассивно, никто до сих пор не загнулся. Правильно ты сказал про гимназию: у этих мажоров кишка тонка для настоящих сильных чувств.
– Не помню, чтобы утверждал это в такой формулировке, – слегка удивился Лазарь. – А скажи мне, Лида: у тебя ни разу не возникло хоть малейшее подозрение, что кто-то наблюдает за тобой? Пытается что-то вызнать? Тебе не казалось, будто бы рядом находится другой вечник?
Вопрос был задан точно и исчерпывающе, врать ужасно не хотелось. Но пришлось.
– Нет, – мотнула головой Лида. – Совершенно зря таскаюсь в эту дурацкую школу.
– Ладно, ешь скорее и в путь! – Лазарь выложил ей на тарелку золотистый кружок омлета, инкрустированный помидорами и зеленью. – Ножками дотопаешь или подвезти?
Девушка сделала вид, что размышляет, глянула в окно, за которым наблюдалась только стылая полумгла:
– Ножками, конечно. Дождя нет, снега тоже, ну и ладно.
Но на лестничной площадке кураж слетел с нее как-то разом, в один миг. Лида пугливо завертела головой, прислушалась: кажется, в парадном она была одна, никаких посторонних звуков. Сбежав на площадку между этажами, она торопливо вытащила пистолет из сумки, ругая себя за подобную неосмотрительность. Ну конечно, он должен быть под рукой, всегда, в любой момент. Переложила в просторный карман куртки и, нелепо держа правую руку чуть на отлете, начала спускаться по лестнице.
Ей удалось беспрепятственно выйти во двор и пройти метров десять в направлении школы. Идти по улице с оружием в кармане было еще страннее, чем быть вечницей. А потом сзади прозвучал оклик:
– Лида!
Охнула, рывком развернулась, сунула руку в карман. Но к ней спешил всего лишь Сашка Ревунов, тот самый нескладный, большерукий одноклассник, которого она вчера едва не отправила на больничную койку. Он лучился улыбкой и выглядел абсолютно здоровым.
– Откуда ты здесь? – набросилась на него Лида, унимая дрожь в голосе. – Ты же вчера вроде как загибался. У тебя разве не постельный режим?
Парень по-щенячьи задорно помотал круглой головой. Он был немного ниже Лиды, и сейчас она могла наблюдать даже смешные кудряшки на его затылке, торчащие штопорами в разные стороны.
– Ты что, выследил меня?
Улыбка сделалась еще шире:
– Вот еще! Я живу вон в том доме напротив и каждое утро вижу, как ты выходишь из парадной. А сегодня созрел подойти. Все равно ведь по пути, а вдвоем – веселее. Что думаешь?
Лида собиралась как можно грубее посоветовать ему искать другой путь до школы, но только вздохнула. Все же он вчера заступился за нее, пошел против всего класса – это заслуживает уважения. А она так устала быть вечным изгоем!
– Ну, пошли, – ответила с деланной неохотой.
Ладно, как только парню начнет плохеть, она успеет от него избавиться.
– Сумку давай, – не двигаясь с места, распорядился Сашка.
– Чего-о?
– Ну, сумку Тяжелая же, я донесу.
Она молча стащила с плеча школьную сумку, и впрямь увесистую. Ревунов лихо закинул ее на левое плечо (на правом уже висел его собственный рюкзак), слегка ссутулился, но отважно двинулся вперед.
– Слушай, – догоняя его, спохватилась Лида, – ты точно оклемался?
– Ага, – беззаботно отозвался Сашка. – Медсестра школьная с перепугу вызвала «неотложку», врачи почему-то решили, что у меня аппендицит и уже собирались закидывать на носилки. Едва отбился, растолковал им, что аппендицит у меня лет пять уже как вырезали, а другого я пока не отрастил.
– Ну, ты прям герой…
Некоторое время шли молча. Лида понятия не имела, о чем говорить с этим смешным, нелепым парнем, да и желания такого не имела. Может, без разговоров он дольше продержится?
Преодолев лабиринт сонных питерских дворов, они вышли на прямой и широкий бульвар, навстречу зарядившему мокрому снегу. Впереди уже маячил десятками желтых окон лицей.
– Не боишься, что нас застукают вместе? – спросила Лида. – Скажут, связался со психованной. В изгои попадешь.
Показалось или нет, но у Саши в лице что-то и впрямь дрогнуло, и он вроде как замешкался на секунду. Но потом встрепенулся, выпятил подбородок и ответил:
– Не, не боюсь. Бывал уже там.
– Ну, тем более. Самому не стремно мне сумку таскать? Не был, что ли, в пятницу, не видел, как я… с классной?
