В комнате Джулии, почти такой же роскошной, как Лидина, они сразу прошли к стене, снизу доверху затянутой ветхим гобеленом. Джулия, подав знак хранить молчание, закатала его край, и в стене обнаружилась узкая воронка без просвета в конце. Но звук все равно проходил отлично. Лида содрогнулась, услыхав совсем рядом голос Креона, звучавший спокойно и даже доброжелательно:

– Надеюсь, за столько лет ты не позабыл нюансов родного языка? Я услышал все, что должен был услышать?

– Хозяин, я перевел все дословно. – Голос Калеба дрожал так сильно, что становилось ясно: он не обольщается насчет собственной участи.

– Ты же понимаешь, что следом за тобой я призову нашего дорогого профессора? И если он предоставит мне иную версию…

– Его с-слово п-против моего, Хозяин, – от ужаса Калеб начал заикаться.

– Само собой, ведь другого переводчика нам не сыскать. Ловко же он подловил тебя, мой бедный друг, выбрав из тысяч известных ему языков именно язык твоей юности! А ты, полагаю, торжествовал, заполучив в свои руки листочки с этой забавной сказочкой?

– Позвольте мне все объяснить, Хозяин, – заторопился Калеб, собрав в кулак остатки мужества. – Я не преследовал собственных целей. Я лишь хотел удостовериться, что Лазарь не обманывает вас. Меня пугала сама мысль, что он давно уже разгадал талант Наследника и теперь прикидывает, как лучше его использовать в своих целях. Я знаю послужной список этого типа: поверьте, он чрезвычайно хитер и опасен… Я боялся за вас, Хозяин…

– Вот как? – тихим грустным голосом, от которого стыла кровь, произнес Креон. – Так ты считал меня идиотом? Полагал, что я сам не в состоянии проследить за своим давним знакомцем? Не в силах просчитать, что творится в его многомудрой голове?

– Нет, что вы, что вы, Хозяин! Я лишь хотел подстраховаться…

– Молчать! Или, может, я не знал, что состояние Книги не позволяет, увы, узнать о таланте Наследника? Не сумел вытрясти эти сведения из прежнего толмача?

Пауза. Потом полуобморочный голос Калеба, упавший почти до шепота:

– Но тогда зачем же?..

– Затем, чтобы понаблюдать, как долго профессор станет морочить мне голову. А когда наказание станет неотвратимым, не осознает ли моя дорогая Наследница сама свой талант, чтобы спасти друга, возлюбленного или кем он там ей приходится. И если даже в такой ситуации она ничего не сможет – что ж, девчонку можно списывать со счетов.

Послышался робкий стук – видимо, в дверь, – чужой голос спросил что-то на неизвестном языке. Креон кратко ответил, потом снова перешел на русский:

– Заходи, Лазарь! – воскликнул он, и у Лиды ослабли коленки. – Спасибо, что не заставил ждать! А ты, Калеб, побудь пока снаружи. Но не уходи, мы еще не закончили нашу интересную беседу. Впрочем, – смешок, – за тобой там присмотрят.

Суетливые шаги, стук двери. И снова голос Креона:

– А теперь скажи мне, друг Лазарь, уж не записался ли ты от скуки вечной жизни в авторы фэнтези? Твой текст, не скрою, впечатлил меня, но какое отношение он имеет к Книге?

А затем Лида услышала невозмутимый голос Лазаря:

– Прежде всего, Креон, ты наверняка понял, что данный текст писался не для твоих ушей. И с Книгой он никак не связан. Как и ты, я делал все от меня зависящее для того, чтобы обеспечить безопасность Лиды во дворце. Ты, конечно, понимал, что именно Калеб представляет для нее наибольшую опасность, не правда ли?

– Ну еще бы! – Креон расхохотался. – Мальчишка едва ли не напрашивался мне в сыновья, а тут появилась родная дочь, да еще и Наследница. Тут любой начнет вынашивать планы мщения.

– Ну, вот я и позволил себе маленькую вольность, – подхватил Лазарь. – Накидал между делом этот текст, поскольку ожидал, что Калеб станет охотиться за моими заметками. Я надеялся на то, что, прочитав их, Калеб перестанет строить козни против девочки и задумается о собственной шкуре. Устрашить его оказалось делом несложным…

– Ну, не прибедняйся, Лазарь, ты даже мою густую шевелюру не раз заставил шевельнуться, пока я слушал твою историю. Какая богословская высота мысли, какие впечатляющие образы!

Лазарь беззаботно расхохотался:

– Я просто удачно выбрал себе соавтора. Это всего лишь чуточку переиначенный отрывок из Иоанна Богослова. К сожалению, эту главу из Апокалипсиса, наиболее емко описывающую кончину мира, люди утратили. Но она сохранилась в моей памяти. И таким образом я дал Калебу отчетливый посыл: не трогай Наследницу, или история этого мира придет к концу.

Креон также залился дробным смехом, потом спросил:

– И ты не побоялся дать ему в руки отличный способ угробить мир? Разве не об этом мечтает любой приличный злодей?

– Не в нашем случае, Креон. Злодей-вечник должен трястись над этим миром, словно над хрустальным яйцом. Никто, как мы, не боится его конца, тогда как для смертных это лишь закономерный этап существования.