Лив медленно и осторожно, чтобы не упасть в воду, обошла комнату, ощупывая всё перед собой. Она обнаружила, что здесь был вполне нормальный унитаз, что было облегчением. Поведение Брайда в стиле «Я — Тарзан, ты — Джейн» было настолько убедительным, что Лив побаивалась, что обнаружит в его апартаментах только дыру в полу и кучу листьев рядом.

«Хотя он хорошо выражает свои мысли, когда говорит, — напомнила она себе. — Только когда дело касается любовных дел, появляется пещерный человек».

Подумав об этом, Лив вспомнила, как он сорвал с неё чёрные шёлковые трусики одним движением, и внезапно ощутила возбуждение.

Боже, казалось, Брайд тогда был везде, целовал ее, прикасался, скользил по её складочкам своим огромным, толстым членом, который она ощущала сквозь его узкие черные брюки… «Прекрати, Лив, — отругала она себя. — Это ведь именно то, чего ты так отчаянно пытаешься избежать, помнишь?» — Да, она помнила все слишком хорошо.

Если она займётся связывающим сексом (что бы это ни значило) с огромным воином Киндреда, то застрянет здесь навсегда. Поэтому, независимо от того, насколько сильно Брайд возбуждал её (признаваться в этом вовсе не хотелось), она должна была не терять голову. А значит, надо было любой ценой избегать сцен, подобных той, что они пережили, прежде чем он сбежал из апартаментов.

Обойдя комнату полностью, Лив наткнулась на что-то новенькое. Рядом с дверью был небольшой альков, в котором не было ничего, кроме длинного плоского прилавка на уровне ее талии. Он был покрыт каким-то ковриком или подстилкой — чем именно, было трудно определить в темноте. Это напомнило Лив массажный стол, который по какой-то причине запихнули в альков, где совсем не было места для массажиста.

— Странно, — прошептала она, протянув руку и дотронувшись двумя пальцами до черного коврика.

Коврик сразу ожил и жестко ухватился за ее пальцы, так, словно у него самого были руки. Лив вскрикнула и отдернула руку, кадры из всех фильмов ужасов, которые она когда-либо видела, промелькнули в голове. Ее крик жутким эхом отразился от покрытых кафелем стен ванной, пугая ее еще больше, и вскоре ее сердце колотилось как сумасшедшее, едва не выскакивая из груди.

— Боже мой, — сказала она, пошатываясь и приложив руку к груди.

Наконец, Лив потихоньку успокоилась, её дыхание и сердцебиение замедлились, что было хорошо — ей уже казалось, что её вот-вот хватит сердечный приступ. По крайней мере, чёрный коврик сразу же отпустил её, а не попытался засосать в свою толстую поверхность, как в романе Стивена Кинга. Лив отшатнулась назад, когда коврик прикоснулся к ней, но сейчас осмелилась приблизиться и осмотреть его снова.

Изучая черный узкий альков, где лежал коврик, она обнаружила ряд кнопок на стене над ним. Под каждой кнопкой было обозначение, но в темноте было сложно разобрать эти символы, как бы сильно Лив не приглядывалась.

Чтобы разобрать символы, нужно было залезть на коврик, а Лив не хотела рисковать, прикасаясь всем телом к этой странной штуковине. Черт побери, она действительно хотела, чтобы здесь было чуточку светлее! Было невероятно сложно на ощупь продвигаться по апартаментам пришельца. Как только Брайд вернется из своего маленького похода за покупками, она устроит ему разнос.

Вздохнув, Лив прижалась пальцами к стене и вышла из ванной. Далее по коридору был еще один темный дверной проем — несомненно, проход в другую комнату. Может, там она найдет выключатель и наконец-то включит свет, чтобы видеть, куда идти.

Или, возможно, если там не было выключателя, ей удастся обнаружить фонарик или светящуюся палочку. Черт, да сейчас она была бы рада даже свечке и спичкам! Хоть чему-нибудь, что упростило бы перемещение по каюте Брайда. Или, по крайней мере, позволило бы хоть что-то разглядеть.

Добравшись до новой комнаты, которая оказалась гораздо больше ванной, Лив поинтересовалась, каково же было её предназначение. Может, это гостиная? Но у порога ковёр из коридора резко кончился, и Лив ощутила под ногами твёрдую поверхность.

Однако она не была такой холодной, как плитка. Возможно, пол тут был деревянным. Освещение здесь было ещё более тусклым, чем в других комнатах, так что почти ничего нельзя было разглядеть.

Прищурившись, Лив шла вдоль стеночки, пока ее пальцы не наткнулись на другую структуру поверхности. На что-то прохладное и гладкое, как охлажденное стекло, от которого покалывающие мурашки пробежали по пальцам.

Прежде чем она успела отдернуть руку (на сегодня сюрпризов, которые сыпались как из рога изобилия, стоило ей только прикоснуться к какой- нибудь поверхности, было достаточно, спасибо большое), послышался тихий свистящий звук и на нее подул поток холодного воздуха. В то же время включился столь необходимый свет, который наконец-то разогнал тьму.

— Кухня, — пробормотала Лив, моргая, пока ее глаза привыкали к освещению. Оно было не очень ярким, как от лампы где-то в пятнадцать- двадцать ватт, но она находилась в темноте так долго, что на мгновение свет показался ей ослепительным.

Неясное очертание столешницы и нечто очень похожее на раковину, которую она разглядела слева, навело на мысли, что это, должно быть, кухня. Тоже слева, но ближе к Лив, находилась плоская блестящая поверхность — возможно, кухонная плита или какая-то жаровня.

На стене над ней обнаружилась панель с кнопками, но не было ничего, что хоть как-то напоминало духовку. Возможно, Киндреды ничего не выпекали.

Воображение Лив быстро нарисовало картину, как Брайд в фартуке с оборочками помогает ей выпекать шоколадное печенье. «Ага, конечно, — сказала она себе. — Он, наверное, такой же как Митч, когда дело доходит до готовки». Её бывший жених не отличил бы лопаточку от венчика и сжёг бы