чувствовала себя одурманенной удовольствием.

Неосознанно она шире развела бедра, открываясь для Брайда, чувствуя, как его твёрдый член потирается о мокрый шелк ее трусиков, стимулируя чувствительный комочек нервов в ее средоточии.

Брайд прервал поцелуй и тихо и настойчиво прошептал ей на ушко что-то, что звучало как ее имя.

— Такая красивая. Такая чертовски совершенная, — простонал он в ее волосы, пока Лив продолжала безрассудно тереться о него. Затем он опустил руку между ними, и Лив услышала тихий звук разрываемой ткани.

Прохладный воздух приласкал ее разгоряченные складочки, и она поняла, что большой воин сорвал с нее трусики, полностью обнажив ее лоно. В прошлом такое откровенно пещерное поведение разозлило бы Оливию. Но сейчас она была распростерта под большим, мускулистым телом Брайда, прижавшись своим ртом к его губам в сладком поцелуе, с его руками, исследующими ее не сопротивляющееся тело, так что все происходящее казалось ей абсолютно правильным.

Она застонала в его рот, почувствовав, как он прижался всей длиной своего члена, все еще заключенного в черную ткань его брюк, к ее влажному естеству. Без шелковых трусиков в качестве барьера, его прикосновение было практически невыносимо интенсивным. Он проник сквозь припухшие губки ее лона и заскользил по клитору, с каждым толчком двигаясь все быстрее.

Оливия не могла с собой совладать, приподнимая бедра навстречу Брайду, желая более тесного контакта между ними, поэтому обхватила его талию ногами, практически умоляя о большем. Брайд дал ей это, прижимаясь к ее лону своим членом все сильнее, словно они уже занимались любовью. Было ясно, что он хотел быть внутри нее так же сильно, как этого хотела и Лив.

Она чувствовала себя такой пустой, такой открытой и так хотела быть заполненной. Ей нужно было, чтобы он заполнил ее. Она забыла, что еще день назад даже не знала его, забыла, что он практически незнакомец, и, займись она с ним любовью, никогда больше не увидит снова ни свою семью, ни свою родную планету. Лив забыла все, ничего больше не имело значения, кроме сильной нужды быть заполненной его большим толстым членом. «Боже, он так хорошо пахнет, так приятно. Не могу поверить, что я делаю это…»

— Нет! — Вдруг резко сказал Брайд, отстраняясь от нее и оставляя одну на холодной и пустой кровати. Его глаза все ещё сверкали расплавленным золотом в тускло освещенной комнате, но, помимо желания спариться прямо здесь и сейчас, там светились и другие эмоции.

— Что… что случилось? — Лив посмотрела на него затуманенным взглядом. — Почему мы остановились?

Он глубоко вздохнул и провел руками по волосам.

— Потому что ты не готова. Совсем не готова. И я не хочу делать это так.

— Как… как так? — Лив все еще плохо соображала, но по крайней мере она начала думать снова. Боже, что она только что чуть не сделала?

Брайд взмахнул рукой.

— Вот так, в порыве страсти. — Потянувшись к ней, он прикоснулся ладонью к ее щеке. — Я хочу, чтобы это было долго и медленно, Лилента, — тихо прорычал он. — Хочу долгое время пробовать тебя, доводить до оргазма снова и снова, прежде чем возьму. И я хочу, чтобы ты хотела этого так же сильно, как и я.

— Но я… — Лив чуть не сказала, что хотела его так же сильно, как и он ее, но тут проснулась рациональная часть ее сознания, которая завопила: «Какого черта, о чем ты думаешь? Неужели ты готова отдаться ему, не задумываясь о последствиях? А как насчет твоей стажировки в качестве медсестры? А что насчет твоих планов на будущее? И самое главное, что насчет Софии и Кэт? Ты действительно готова никогда больше не увидеть свою семью и друзей, только чтобы переспать с мужиком, который тебе даже не нравится?»

Мысль о том, что она может больше никогда не увидеть свою лучшую подругу и близняшку, мгновенно отрезвила Оливию. Несмотря на тусклое освещение в комнате, она прекрасно увидела, что сквозь тонкое кружево ее ночной сорочки были хорошо видны ее возбужденные соски, а спутавшийся на талии подол не скрывал ее обнажённые складочки.

Губки ее складок были все еще широко открыты от грубых и восхитительных толчков Брайда, и на розовой плоти сверкала влага, показывая, насколько Лив была готова к тому, чтобы он заполнил ее. И тот факт, что она сидела тут и была так бесстыдно открыта для него, говорил о том, насколько близко она подошла к тому, чтобы потерять все в порыве страсти.

Покраснев, Лив выпрямилась, сжала вместе бедра и натянула ночную сорочку вниз так далеко, как только возможно.

— Боже мой, как ты… как ты это сделал? — Она смотрела на Брайда, который все еще тяжело дышал, его грудь быстро опускалась и поднималась, мужчина держался за остатки самоконтроля обеими руками. — Как ты заставил меня забыть обо всем на свете, и просто… просто пойти на это? — спросила она.

Он глубоко вдохнул и покачал головой.

— Я сделал это не нарочно, Лилента. Это естественная реакция твоего тела на мое. А моего на твое. Я уже говорил, что так всегда происходит с Киндредами, когда мы находим свою пару. Нас притягивает друг к другу потребность связываться. Трахаться. Это то, в чем мы оба нуждаемся. Твое тело знает это, даже если разум этого не признаёт.

— Я не… не верю тебе, — сказала Лив. — И мне не нравится, что ты использовал мою… уязвимость, слабость по отношению к тебе, чтобы доказать