— Зомби? — Клещ повел носом, недоверчиво поглядел на Прохора. — Так это не сказки?

— Это Зона, — веско сказала Лола. — Здесь это в порядке вещей.

— Я бы сказал, это не просто зомби, — сказал Прохор. — Скорее, зомби-мутант. То есть мутант из тех, каких, говорят, здесь полно. Только сдохший. И опять оживший — если это можно назвать жизнью.

— Зомби-мутант, — повторил Клещ, разглядывая труп. — Это как сокращенно будет? «Мутазомб»?

— Мутазомб, — повторила Лола. — Звучит не очень-то приятно.

— Просто сказочно звучит, — пробормотал Прохор. Поднял взгляд в сторону зарослей, которые все плотнее заволакивало туманом. — Надо убираться отсюда. Вряд ли этот… мутазомб здесь один.

Они огляделись. Хотя рассматривать было особо нечего. Туман заслонил собой все вокруг. Лишь корявые ветки торчали из бледной мути. Видимость не превышала шагов двадцати.

— А куда убираться? — спросила Лола. — В сторону города нельзя — там ловушка. Дорога пропала — заросли какие-то впереди. Я напролом лезть не хочу. Кто знает, что там, в тумане?

— Если ни назад, ни вперед нельзя — пойдем поперек. — Решил Прохор. — Попробуем обогнуть «громобоя» справа.

— Кого? — спросил Клещ.

— Я эту ловушку так назвал. Гремит и бьет — «громобой». Короче, я вперед. Прикрывайте мне спину и правый фланг держите.

Уйти далеко не вышло. В тумане заклокотало, забулькало, и вся эта муть вдруг разродилась воющей толпой тварей, уже окрещенных «мутазомбами». Эти существа были не столь быстрыми, как первое, но их было слишком много.

На этот раз Клещ не спасовал. Вскинув винтовку, он принялся методично отстреливать непрошеных гостей. Благо, мощный патрон «снайперки» позволял останавливать тварей, едва те проявлялись в тумане. Чего нельзя сказать о Лолином Hechler & Koch. Отличное оружие ближнего боя мало подходило для охоты на живых мертвяков. Если Клещу требовалось максимум по паре патронов на каждую особь, то девушке при всей экономии едва хватало целого магазина, чтобы уложить одну-две твари. С таким расходом боеприпасов оставалось лишь надеяться, что напор злобных созданий не будет бесконечным. Но пока происходило обратное: число и плотность нападавших только возрастали.

Спасением мог оказаться самозарядный карабин Прохора: сгустки картечи из ствола двенадцатого калибра превращали уродливые головы в кашу. Бил парень точно, почти не теряя патронов напрасно и оперативно меняя магазины. Но с окончанием третьего стало понятно: долго так продолжаться не может. Торопливо набивая опустевшие магазины пузатыми цилиндрическими патронами под прикрытием товарищей по оружию, он лихорадочно искал выход из сложившегося тупика.

И с тоскливой обреченностью понимал: выхода нет.

Монстры продолжали лезть с трех сторон, заваливая телами иссохшую землю. С четвертой стороны также ждала смерть, словно намекая на быструю альтернативу куда более затяжной и мучительной смерти от лап и челюстей полуживых чудовищ.

— Все, баста — патроны на исходе! — прокричал Клещ, выдергивая из ножен здоровенный нож, больше напоминавший мачете — только с зазубринами и широким долом. — Поберегу до лучших времен!

— Черт! — отозвалась Лола. — У меня тоже всего пара магазинов осталась.

Девушка вытащила сразу два ножа — поменьше, чем у приятеля. Зато орудовала она ими с завидной ловкостью. Оба не стали ждать, пока твари подкрадутся в упор — и сами бросились в самую звериную гущу. Поднявшиеся вой и визг, казалось, были способны разогнать к чертовой матери весь этот туман. Дохлые мутазомбы повалились, как деревья на просеке.

Прохор чуть помедлил, доставая свой нож. С «армейки» он неплохо владел холодным оружием. А потому понимал, что драться врукопашную с настолько превосходящими силами врага — это шаг отчаяния. Попросту это отсроченное поражение. В рукопашной и смерть красна — с эдаким героическим нимбом.

Да только не за смертью он сюда явился, а чтобы вытащить Тину.

— Клещ, берегись! — крикнул Прохор, заметив, как одна хитрая тварь обогнула всеобщую схватку и подобралась к напарнику со спины.

Не дожидаясь реакции Клеща, Прохор вскинул дробовик и одним выстрелом отстрелил излишне инициативному мутазомбу верхнюю половину черепа. Качнувшись и сделав по инерции несколько семенящих шагов, монстр рухнул прямиком в невидимую стену «громобоя». Сверкнуло, бахнуло — и тело мутазомба разметало на мелкие обгорелые кусочки. Потянуло паленым мясом.

То ли гром, то ли вонь от взорванного сородича привлекли внимание других мутазомбов. Несколько из них бросились прямиком к его дымящимся ошметкам — истекая слюной и жадно распахивая пасти. Похоже, каннибализм в их среде был нормой.

Тут же грохнуло еще раз, и еще — твари тупо лезли в аномалию, и та реагировала в соответствии со своей природой, взрывая безмозглые головы и кроша тощие тела. У Прохора мелькнула даже надежда: а что, если все эти гады кинутся в «громобой», как лемминги со скалы в море? Массовое самоубийство врага — лучший вариант на поле боя.

Такого подарка враг не преподнес, и остававшихся мутазомбов вполне хватало, чтобы измотать и, наконец, добить успевшую утомиться троицу.