сдержалась, чтобы не броситься на него. Но нигде поблизости я не видела ни одной настоящей двери, а толкнуть его в бездну, как теперь ясно, – не выход. Его необходимо вернуть на полку, и сделать это можно только одним ключом. Этот довод показался мне убедительным. Он поднес ключ к еле заметному пятну прямо в воздухе. На миг бородка ключа исчезла, как будто растворилась. Короткий ход. Прямо там, в дальнем конце кампуса Гайд Скул. Это напомнило мне, что Оуэн тоже учился здесь. Он повернул ключ и подал мне руку. Я постаралась прогнать тревожные мысли, взялась за его руку и прошла в невидимую дверь.

Ступив ногой на твердую поверхность и подняв глаза, я вздрогнула. Горгульи. Мы оказались на крыше Коронадо. Я пыталась унять дрожь. Сколько ночных кошмаров связаны с этим местом? Если Оуэн и находил что-то особенное в том, что мы снова здесь оказались, то ни словом не обмолвился. Просто подошел к краю и посмотрел с крыши вниз.

– В день моей смерти, – произнес он, – Агата приказала отформатировать меня. Я помню, как убегал и в какой-то момент подумал, как странно – оказаться по другую сторону баррикад. А затем я попал на крышу и понял, что должен сделать. – Он оглянулся на меня. – Ты бы спрыгнула? – спросил он. – Чтобы остаться собой?

– Нет, – я покачала головой и повернулась к двери, ведущей вниз. – Я бы не спрыгнула без борьбы.

Оуэн подошел ко мне.

– Куда мы идем?

– У нас на пути есть одна помеха, – сказала я.

– Какая? – нахмурился он.

– Моя мать.

В кофейне Бишопов просто яблоку негде было упасть. Половину мест заняла группа студентов из государственной школы и, судя по лихорадочной суете мамы, они много всего назаказывали. Берк обслуживал посетителей на террасе, а она за стойкой готовила напитки. Оуэн прошел за мной в кафе и, увидев каменную розу на полу, замер. Я направилась к стойке, а он все так и стоял, разглядывая узор.

– Привет, мама, – поздоровалась я, кладя локти на мраморную столешницу.

– Ты рано вернулась, – заметила она. Я удивилась, как ей удается следить за временем, когда приходится одновременно выполнять целую кучу заказов.

– Да, на автобусе, оказывается, можно доехать довольно быстро. Там, конечно, грязно, но быстро.

– М-м-м, – протянула она рассеянно.

– Сегодня вечером в школе вечеринка, и я подумала…

В ту же секунду она вздернула голову, оторвавшись от работы.

– Ты, верно, шутишь?

– Просто подумала, может, я могла бы…

Она покачала головой.

– Ты знаешь ответ…

– Знаю, – оборвала я ее, стараясь говорить тихо, – и даже не стала бы тебя беспокоить, но Даллас сказала, что мне следует пойти. – Судя по тому, как часто она ссылается на своего психотерапевта, мнение моего тоже должно иметь для нее какой-то вес. Как я и ожидала, мама сразу притихла. – Знаю, шансов мало, – продолжила я, надеясь, что моя речь не выглядит отрепетированной. – Просто… мне хочется чувствовать себя такой, как все. Будто со мной все нормально. А домашний арест и слежка, хоть и заслуженные, постоянно напоминают, что я не в порядке. Я знаю, что так оно и есть. И давно. И что мне предстоит долгий путь, чтобы стать нормальной, но на одну ночь мне хотелось бы притвориться, что уже стала такой.

Я наблюдала, как в ней зародились сомнения.

– Ладно, забудь, – сказала я, добавив в голос немного дрожи. – Я понимаю…

– Хорошо, – оборвала она. – Ты можешь пойти.

Леска. Грузило. Крючок. Напряжение в груди почти исчезло.

– Спасибо, – поблагодарила я, надеясь, что выгляжу просто взволнованной. А затем я сделала нечто удивительное для нас обеих: я ее обняла. И на меня обрушилось: «…скажи ей скажи ей что тебе жаль что не можешь потерять ее что я только старалась не могу потерять и ее… ». Только на этот раз я не стала отстраняться, а наоборот лишь крепче сжала объятия.

– Но ты должна звонить и держать нас в курсе, – добавила она, когда я наконец отпустила ее. – Я серьезно, Маккензи. Никаких исчезновений. Никаких выкрутасов.

– Обещаю, – сказала я, собираясь уходить.

– Впечатляющее выступление, – оценил Оуэн, пока мы поднимались по лестнице. Я ничего не ответила, опасаясь сказать что-нибудь не так. Осталось всего несколько часов. Еще несколько часов, и я верну Оуэна в Архив. Еще несколько часов, и все будет кончено.

– О, нет, опять он, – тихо, но сердито пробурчал Оуэн, когда мы поднялись на третий этаж. Я посмотрела вверх и через дверное стекло увидела причину