— Чтоб я тебя рядом с Дэнкой не видел, ущербный!

— Меня? — пискнула я.

— А других полудемонов с ней рядом нет! — оскалился Коеен. Замахнулся, глянул на мое откровенно озадаченное лицо и уронил полукровку на мостовую.

«Что это было?» — прошипела полукровка, таращась на брезгливо скривившегося охотника, демонстративно отряхивающего руки.

«Оборотень».

«Хрис!»

«Ладно, нам только что посоветовали держаться от нас подальше».

Я это поняла. Неясно другое — какого лысого он мне угрожает?

«То есть раньше кавалеры от тебя не сбегали?»

«Без моего участия — нет».

«Есть два варианта. Кошак тайно в тебя влюблен».

«Поэтому продолжает лапать все, что в юбке и без меча? Не фантазируй, у оборотней все четко: нашел свою — и гоняется за ней. Не нашел — гоняется за всеми. Какой второй вариант?»

«Тебе не понравится».

«Мама!»

«Или папа».

«Мама!»

Чем больше я смотрела на охотника, очевидно оставшегося, чтобы убедиться, что до тормоза, то есть меня, дошло, тем больше злилась.

А потом наступила ночь. Когда секундное затмение прошло, я оказалась сидящей на спине оборотня. Сиделось мне неплохо. А вот Коеену лежалось мордой на мостовой не очень. Мои когтистые чешуйчатые пальцы держали его за шею, ноги упирались в спину. Кажется, не просто так упирались, а одно колено давило на какую-то особо чувствительную точку, потому как руками шевелить охотник даже не пробовал.

«Дэна, спокойно! Осторожно слезай с него. Хотя нет… стой! Вначале скажи ему, что ты все понял».

И это у меня женская логика?

«А ничего, что я только что уложила его мордой на мостовую? Никакого противоречия? Может, еще и извиниться?»

О, коготки растут! Хорошо!

«Пироженка, успокойся. Ты сейчас первую в жизни голову от тела отделишь!»

Я поспешно ослабила хватку. Попыталась втянуть когти. Ну, в общем, длина коготков изменилась. В большую сторону. Пальцам на ногах тоже стало подозрительно тесно в ботинках.

«Кончай экспериментировать! Ты мне договорить не дала. Ты его поняла, но девушку не бросишь, ясно?»

«Нарываемся на неприятности? Он же не отстанет, пока нас не убедит в обратном». Вот мамуля! Не могла выбрать мне в надсмотрщики кого-нибудь менее упрямого! Коеен на то и один из лучших охотников, что за «головой» гоняется до тех пор, пока та сама не сдастся. Исключение разве что Хрис. Так что если кота озадачили избавить меня от непроверенных родней особей мужского полу поблизости, то быть им битыми и царапанными.

А я гадала, отчего во время обучения коллеги издалека меня взглядами изучали, подмигивали, но на свидание не приглашали. Думала, присматриваются. Оказалось, это за мной присматривают.

«Кончай медитировать! Хороший выбор, одобряю».

«Да что ты говоришь, мамочка!»

«А что? Головастый мужик. Слово держит. Мозги хоть и набекрень, но, когда надо, работают отлично. Если настоящая любовь-морковь случится, мешать не станет».

«Ой ли?»

«А ты проверь».

«Как?»

«Передай ему, что я сказал».

«Про огородные чувства?»

«Про то, что ты поняла!»

Коеен трепыхнулся, отвлек.

«Ну? Струсила?»

«Я? Пф! Смотри!»

— Я тебя понял. Дэну я не брошу, — прошептала я, склоняясь к острому уху оборотня.