Блюхеру, построить свою оборону так, чтобы она оказалась роковой для белых, он видел совсем иное лицо Владимирова, он только сейчас угадывал в нем и понимал те черты, которые тогда, в Москве, казались ему неинтересными и ничего не значащими. И чем дальше читал Блюхер, тем острее в нем рождалось чувство мужской, доброй любви к тому человеку, который сейчас там, за кордоном, один, совсем один.
— Пожалуйста, — сказал Блюхер одному из своих помощников, — заготовьте приказ о награждении орденом Красного Знамени и золотым оружием.
— Кого?
— Товарища номер девятьсот семьдесят четыре, — ответил Василий Константинович.
— А фамилия?
— Это и есть сейчас его фамилия, — ответил Блюхер. — Прекрасная фамилия — «товарищ 974».
ПРИЕМНАЯ БЛЮХЕРА
Василий Константинович вызвал для беседы двух бывших генералов царской армии и одного полковника генштаба. Адъютант извинился за опоздание военного министра — еще не кончилось заседание Совета Министров.
— Я попрошу вас подождать гражданина Блюхера.
— По какому поводу я вызван сюда? — спросил генерал, одетый в потрепанный штатский костюм.
— По-видимому, речь пойдет о нашем возможном участии в работе штабов? — уточнил полковник генштаба.
— Да, по-видимому, — ответил адъютант.
— Если я сейчас уйду, это не повлечет за собой физическое уничтожение моей семьи?
— Нет, не повлечет, генерал.
— В таком случае всего хорошего.
И генерал в штатском вышел из кабинета.
Двое оставшихся, стараясь не глядеть друг на друга, сели в кресла. Глухо ударили часы — высокие, из черного резного дуба. На столе адъютанта то и дело звонили телефоны, в приемную заходили секретари, работники отделов, курьеры с фронта. Они переговаривались с адъютантом Блюхера тихими, смертельно усталыми голосами — когда армия отступает, в штабах страдают бессонницей.
Блюхер появился стремительно; ни на кого не глядя, прошел в свой кабинет. Полковник и генерал переглянулись.
— Кто этот молодой человек? — спросил генерал, кивая головой на дверь, только что закрывшуюся за Блюхером.
— Военный министр.
Адъютант скрылся за дверью. Через мгновение он вышел.
— Министр приглашает вас, граждане.
— Присаживайтесь, — сказал Блюхер вошедшим.
— Благодарю, — сухо ответил полковник.
— Спасибо, гражданин министр, — чуть улыбнулся генерал.
— Вам известно об аресте группы бывших военных во главе с Гржимальским? — глухо спросил Блюхер.
— Что?!
— То! — рассвирепел Блюхер. — То самое!
— Генерал Гржимальский честный человек.
— Я воевал с ним в Галиции…
— Ладно. Я пригласил вас не за этим. Просто мне полчаса назад об этом сообщили из госполитохраны — они сейчас заканчивают аресты белых заговорщиков, а я давеча генерала Гржимальского внес первым в список — побеседовать и постараться найти платформу для совместной работы.
— Здесь не могло быть ошибки? — спросил полковник. — Генерал Гржимальский всегда был вне политики, он кадровый военный и патриот.
Блюхер стремительно глянул на собеседника, свел брови в одну мохнатую линию, хмыкнул.
— Граждане кадровые военные, — сказал он после паузы, — позвольте мне перейти к главной части нашего разговора. Поскольку вы часто божитесь своей любовью к матушке-России, я хотел бы ознакомить вас с тем ультиматумом, который Япония выдвинула нам в Дайрене. Мы не приняли его. Вот, извольте.
Генерал и полковник жадно прочитали документ и возвратили его Блюхеру.
— Когда мы отказались принять эти позорные для русских условия, против нас по приказу японцев выступили белые во главе с Молчановым. Итак, вопрос на сообразительность: с кем сейчас должен быть русский патриот, любящий «матушку-родину», — с меркуло-молчановцами или с большевиками? Отвечать прошу по принципу «да — нет», всяческая хреновина надоела — спасу нет.
— Позвольте, не отвечать на ваш вопрос, ибо Молчанов мой боевой друг, я с ним вместе мерз в окопах.
— Хотите быть чистеньким, генерал?
— По отношению к другу я обязан быть чистым.
— А по отношению к родине?
Молчание.
— Хорошо. Можете не отвечать. Благодарю вас за то, что нашли время прийти. Всего хорошего.
Молчание.
— Я вас больше не держу. Вы вольны уходить.
Но генерал не уходил. Он поглаживал костлявые колени худыми, длинными пальцами, смотрел мимо Блюхера в стену, на оперативную карту, изрезанную острыми синими стрелами.
— Ну а вы, полковник? — спросил Блюхер. — Если согласны помочь нам, то завтра же получите назначение в оперативный отдел штаба Восточного фронта.
— Я не могу преступить грань. Большинство моих друзей находится в рядах тех, кто против вас. Я — ни за них, ни против вас. Я за родину, простите великодушно за драматизм ответа.
— Понятно. Всего хорошего. Вы свободны.
Генерал и полковник вышли из кабинета. В приемной возле адъютанта стояли три человека в кожаных куртках.
— Генерал Табаков?
— Да.
— Полковник Бахнов?
— Совершенно верно.
— Следуйте за нами, вы арестованы.
Полковник скривил губы в презрении:
— Боже, какую комедию разыгрывал этот мальчик!
В десять вечера Блюхера снова вызвали к радистам на связь с Хабаровском.
У аппарата заместитель Главнокомандующего Народно-революционной армии Серышев.
Блюхер. Примите ряд указаний, необходимых для срочного проведения их в жизнь.
1. Мобилизуйте партийные силы обеих областей и вливайте их в части для придания им устойчивости.
2. Немедленно приступите к сокращению тылов до минимума и таким образом выделяемые силы также направьте на укомплектование частей.
3. В целях придания подвижности артиллерии и пополнения конским составом полевых частей произведите мобилизацию конского состава в городах Хабаровске и Свободном, и если по условиям явится возможным, то и в крупных селах, уездах. Немедленно верните в войска уволенных по семенным обстоятельствам в Приморской и Амурской областях. В целях лучшего руководства мобилизацией, а также для организации тыла необходимо часть штаба округа перебросить в Благовещенск.
4. Примите исключительные меры к сбору рассеявшихся приамурских партизан, дав им задачу нападения на ближайший тыл наступающих частей противника, примерно на участке ст. Уссури и севернее, а также примите меры к интенсивной организации партийных ячеек.
5. Ускорьте эвакуацию Хабаровска.
6. Укажите комсоставу на необходимость маневрирования, обеспечивающего от обхвата флангов и нападения на тыл их, что можно достигнуть путем выделения небольших отрядов уступом за своим флангом. В целях лучшей разведки и охранения недостаток конных частей заменяйте пехотой, сажая ее на подводы, взятые у населения.
7. Прибывающий Амурский полк не распыляйте выбрасыванием на фронт отдельных рот и батальонов, а держите его сосредоточенно для удара по противнику.
8. При отходе позаботьтесь о порче пути железной дороги.
9. Историю с боем под Лончаковом, где, судя по потерям, комсоставом не было проявлено должной распорядительности в организации разведки и мер охранения, не следует оставлять без наказания.
10. Для лучшего использования всех средств обороны, а также в целях достижения твердого управления войсками и тылом назначаю вас командующим войсками Приамво.
11. В целях большего придания бодрости вашим частям мною приказано начальнику снабжения немедленно выдать жалованье начиная с декабря месяца.
