зал, весь в камне, только в одном месте стена закрыта звериными шкурами. От одного взгляда на них ужас пробежал по всему телу, таких огромных не бывает ни медведей, ни кабанов, но вон чудовищные лапы с острыми когтями, вон голова размером с деревенскую печь…

Наступив на шкуру на полу, что шевельнулась, как ей почудилось, она вскрикнула от ужаса.

Ютланд оглянулся.

– Ты чего, – спросил он, – как черепаха?

Она сказала храбро:

– От черепаха слышу. Женщины должны быть осторожными, когда собираются замуж.

– Собралась замуж?

– А кто обещал на мне жениться? Обещал, обещал!

Он промолчал, залы пошли один за другим все с низким сводом, вдоль стен светильники выжигают сырость, а на одной из массивных плит, мимо которой медленно пробирался Ютланд, увидел такой же знак, как и на каменной крышке люка.

– Сюда, – сказал он с мрачным удовлетворением.

– Это в башню? – спросила она шепотом.

– К чародею, – уточнил он. – Вряд ли он живет в башне. Башня – это так, для колдовства. Или наблюдений.

Она смотрела, как он снова, красиво напрягая мышцы, отодвигает плиту, за нею сразу открылась ведущая наверх лестница с такими же каменными ступенями.

Ютланд поднялся уверенно, словно знал, что никто не ударит из-за угла, а Мелизенда потеряла дар речи, обнаружив в огромном мрачном зале… кладбище!

Не меньше дюжины тяжелых каменных надгробий, на многих вместо имен только тотемные знаки, явно принадлежат вождям или главам кланов, некоторые еще и украшены барельефами в виде суровых и мужественных лиц.

Мелизенда в страхе оглядывалась, Ютланд двигался среди надгробий с полнейшим равнодушием.

– Это, – проговорила она дрожащим голосом, – это кладбище!

– Да ну? – переспросил он. – А я думал, рабочий кабинет колдуна.

– Ну-у, – пропищала она, – может, и так… его рабочая комната, да?

– Я не колдун, – сообщил он. – Встретим, поговоришь о его работе.

Она почти бежала за ним, Ютланд ускоряет шаг, за мрачным коридором неожиданно и очень ярко распахнулся роскошный зал, красная дорожка повела от входа к возвышению у противоположной стены, где трон с высокой спинкой и широкими подлокотниками, вытертыми до блеска.

По обе стороны лежат два каменных медведя, но Ютланд, присмотревшись, понял, что не камень, оба медведя из металла. Огромные головы опущены на лапы, маленькие глазки злобно и настороженно смотрят прямо перед собой на входящих в зал.

Ютланд повел плечами, сердце застучало чаще, а Мелизенда сказала храбро:

– Мне страшно…

– Славные звери, – пробормотал Ютланд. – Но что-то в них непривычное…

– Я слышала легенду, – сказала она быстро, – когда власть захватил Караголис и выстроил себе дворец, то медведям, которые обеспечили ему победу, велел лечь и ждать часа, когда нужно проснуться и показать свою мощь… Но это было в древние времена! И не в Славии…

– Близко не подходи, – предостерег Ютланд.

Она округлила глаза:

– Что, они до сих пор живые?

– Иногда оживают, – ответил Ютланд.

– А ты откуда знаешь?

Он буркнул:

– Никто не знает. Но особо чувствительные могут ощутить приближение этой страшной минуты.

Она бросила быстрый взгляд в его сторону.

– Ты такой чувствительный?.. Да скорее гора почувствует, как по ней скачет кузнечик!

Он молча пошел мимо пустого трона, Мелизенда не успела сдвинуться с места, как медведи начали медленно подниматься. Вид у обоих такой, что просыпаются от зимней спячки.

В янтарных глазах быстро разгораются зловеще-красные искры, а в каждом движении могучих тел все отчетливее начала проступать злая звериная мощь.

– Они все еще из металла, – пробормотал Ютланд.

– Так вот какая сила за Гайвороном, – крикнула она в ужасе. – Нам не выстоять!