– Тебе не слышно, да?

– Ничего не слышу, – ответила она. – С тобой листья говорят?

Далеко в стороне требовательно гавкнул хорт. Ютланд тут же двинулся в ту сторону, Алац не стал дожидаться команды и пошел к ним напролом, Мелизенда слышала, как трещат под его копытами кусты и разламываются толстые пни.

Ютланд подошел к хорту, тот погреб лапой листья и, вскинув голову, посмотрел на Ютланда с ожиданием.

Мелизенда крикнула:

– Что там?

– Сейчас узнаем, – ответил он.

Алац подошел ближе, они с Мелизендой смотрели, как Ютланд разгреб листья ногой. На глубине в две ладони отыскалась гранитная плита. Мелизенда смотрела все еще с непониманием, а он продолжал очищать от листьев, наконец отыскал место, размером с дверь амбара, в темном граните глубоко вырезаны некие знаки, смысла их он не понял, но от одного их вида по коже Мелизенды побежали мурашки, только Алац смотрел ничего не выражающим взглядом, полным снисходительного терпения к причудам его двуногих друзей.

– Умница у тебя хорт, – похвалила Мелизенда. – Можно, он будет спать в нашей спальне?

Хорт посмотрел на нее с укором, а как же бегать по ночам и душить лесных зверей?

Ютланд присел, смахнул ладонями последние листья. В широкой каменной плите отчетливее проступили среди знаков и узоров глубокие выемки для пальцев.

Он потрогал, примеряясь, Мелизенда видела, как напряглись его плечи, когда отыскал места, за которые можно ухватиться.

Сухо затрещало, щелкнуло, словно под руками Ютланда разломился камень. Плита осталась на месте, только Ютланд начал разгибаться с таким усилием, что лицо побагровело, а на висках вздулись толстые жилы.

Мелизенда охнула, когда верх каменной плиты отделился и остался в его руках. Снизу пахнуло нечистым теплом, а Ютланд с усилием повернулся и с тяжелым грохотом уронил свой груз в сторону.

В том месте, что открылось, Мелизенда рассмотрела под широким камнем квадратный и с черными краями лаз, словно оплавленный древним огнем.

Ютланд сказал сразу и по-мужски без лишних раздумий:

– Подожди здесь. Я быстро.

Она охнула:

– Полезешь?

– Конечно.

– Не зная, что там?

– А как иначе узнаю? – ответил он резонно. – Дядя Рокош говорил, мужчины для того и рождаются, чтобы вы, женщины, сидели в тепле, а мы очищали для вас мир от чудовищ и делали его безопасным.

– Как напыщенно, – сказала она. – И как по-детски… Хотя чего ждать еще от мужчин?..

Ютланд, не отвечая, вернулся к Алацу, отцепил свой таинственный меч и, одев перевязь через голову, без раздумий прыгнул в темный лаз. Она охнула, Ютланд на пару мгновений завис, держась на руках, всматриваясь вниз и пытаясь что-то нащупать ногами, потом пальцы разжались, его будто дернуло в опасную тьму.

Мелизенда поспешно покинула седло и, опустившись на кучу листьев рядом с лазом, свесила голову, пыталась что-то разглядеть, но чернота чернее ночи, хотела крикнуть: «Ты еще жив?», но устыдилась, это как бы признание, что отпустила его чуть ли не на смерть, а женщины не должны так делать, прокричала в страхе:

– Ты еще там?

Далеко снизу донеслось слабое:

– Жди…

– Ты ничего не сломал? – крикнула она. – Ты падал с большой высоты, да?

– Что-то сломал, – донесся удаляющийся голос, – но пока не рассмотрел…

Она старательно вслушивалась, но снизу полная тишина, словно Ютланд лежит бездыханный, хотя ну не может такое быть, он вовсе не безрассудный, даже осторожный и осмотрительный, как часто бывает с теми, кому с детства достаются побои и неприятности.