поднялись из воды. Листьев будто и не было, только голые ветви, голые стволы, голая черная земля, где ни травы, ни мха, ни листьев.

Наконец земля под копытами пошла вверх, Алац вынырнул из тумана, как из озера, за это время редкий лесок начал переходить в настоящий лес, густой и с могучими деревьями.

Ютланд, как заметила Мелизенда, все больше мрачнел, отмалчивался, а если и отвечал, то невпопад, наконец велел резко:

– А теперь закрой рот!

Она послушно умолкла. Женщина может быть сколь угодно непокорной, но мужчинам это видеть не обязательно, их легко обмануть показным послушанием.

Ютланд некоторое время сидел неподвижно, глядя прямо перед собой, но в какой-то момент резко наклонился вперед, его ладонь мелькнула прямо перед ее лицом.

Мелизенда глазом не успела мигнуть, как он повернулся резко, она с ужасом увидела в его кулаке древко стрелы с длинным металлическим наконечником.

Стрела хрустнула, переломившись, в его пальцах, Ютланд отшвырнул обломки, не глядя, Алац сразу же, получив неслышимый ей приказ, сделал огромный прыжок и понесся через лес, ломая деревья.

Мелизенде почудился далекий топот убегающих ног. Ютланд перехватил ее испуганный взгляд. Она вздрогнула, когда его губы изогнулись в злой усмешке.

– Теперь мы точно знаем, – произнес он холодно, – что друг твоей семьи князь Ангислав не на твоей стороне. Или не князь, а Бронник. Но я бы поставил на его хозяина.

Она вскрикнула:

– Ты подозревал?

– Да, – ответил он, – потому был настороже.

Она умолкла на мгновение, но тут же спросила:

– А меня ты в чем подозреваешь?

Он посмотрел на нее внимательно.

– Почему так решила?

– Ты и со мной настороже.

– Я всегда, – сообщил он, – настороже.

Она хотела закричать от злости, но внезапно нахлынула жалость и сочувствие, развернулась к нему и сказала на ухо горячим шепотом:

– Я никогда-никогда тебя не подведу!.. Я всегда на твоей стороне… даже если ты не прав. И пусть ты не прав для всего мира, но для меня ты всегда прав!

Он покосился с подозрением. Дядя Рокош говаривал, что когда женщина говорит слишком горячо, обязательно врет, а Мелизенда, перехватив его взгляд, прикусила язык, ощутив, что перегнула с патетикой, хотя на самом деле ничуть не врала, в самом деле чувствует себя так, но все же надо говорить сдержаннее, теперь она не принцесса, а существо, что старается понравиться этом сумрачному герою, завоевать его сердце, а уж потом и сесть на шею, как делают все настоящие женщины.

Он посматривал по сторонам, хорт не останавливается, но то и дело обнюхивает землю, а потом оглядывается на внимательно поглядывающего на него Ютланда.

Мелизенда наконец заметила нечто необычное, охнула:

– Ого, какие следы!

Ютланд пробормотал:

– Что размеры, другое интереснее… Следы были от четырех лап, а теперь от двух…

– Было двое зверей, – предположила она, – а теперь один?

Он фыркнул.

– Скажи еще, один убил другого. И проглотил так, что ни крови, ни шерсти.

– Да ладно, – сказала она с дрожью в голосе, – уже поняла.

– Зря ты пошла за мной, – сказал он сурово.

– Ты мой мужчина, – с достоинством ответила она пищащим от страха голосом, – а я твоя женщина! Я обязана идти за тобой всегда и всюду!

– Женщина должна сидеть дома. И что-то там вышивать.

– Я другая женщина, – сообщила она. – Я буду сидеть дома и вынашивать в чреве твоих детей, когда будет что вынашивать! А пока я твой боевой соратник. Ну ладно, как бы боевой.