Мохан неторопливо обедал в кабинке ресторации «Золотая Дрофа», сняв дублет и заложив за воротник рубахи льняную салфетку. Сказывался возраст или нет, но вовремя и хорошо покушать он любил, пусть даже за это приходилось расплачиваться с мечом на тренировочной площадке. На шестидесятилетнего, он, конечно, не выглядел – сухой жилистый мужчина лет сорока на вид с длинными ухоженными волосами, короткими усами и изящной бородкой. Видимый возраст Мохан ан Феллем сохранял для солидности, при тех деньгах, которые он имел, и тех людях (и нелюдях), которых мог взять за горло, вопрос омолаживающих эликсиров ни для него самого, ни для его семьи не стоял в принципе. Его супруга, к примеру, предпочитала выглядеть на двадцать пять – тридцать.

Появление будущего родственника он не пропустил, буквально сразу же, как тот вошел в зал. Командуя наемной ротой, тот поднабрался нехороших привычек, и некоторая шумность в общении плюс склонность к грязному языку были некоторыми из них.

– Достопочтимый Алред? – Мохан по-родственному указал недогрызенной куриной ножкой на противоположный стул. – Обед ещё не заказывал? Курица сегодня очень хороша, во рту тает. Присаживайся. Вином угостись, пока ждешь. Мне одному слишком много будет.

Вышколенный официант, как могло показаться, словно бы никуда не исчезал. Винный бокал, контрабандная «слеза ночи» стеклодувов Ночной империи, появился на столе как бы сам собой. Как, впрочем, и на глазах вскрытая глиняная бутылка с вином и блюдо с фруктами.

Пополнение «батареи» Мохан встретил неодобрительным взглядом, у него сегодня было запланировано много дел.

– Что случилось?

Привычки беспричинно мешать обеду своего начальника и одного из самых опасных людей в Бир-Эйдине за префектом внешней стражи не водилось.

Алред проводил взглядом понятливого официанта и, дождавшись, пока тот удалится на достаточное расстояние, с циничным смешком разъяснил причины своей взвинченности.

– Куарта ан Реннедерна только что зарубили.

– Всего-то? – удивился новости босс. – И это стало поводом отрывать меня от обеда? Не скажу, что буду сильно плакать по этому молодому человеку. Это для нашего наместника сегодня трагедия.

Оба собеседника гнусно хихикнули. Наместник императора, хранивший в городе законы империи и, что еще более важно, собиравший для сюзерена налоги, являлся местной знаменитостью. Как надзирающее лицо он был не лучше и не хуже прочих, но «любили» его не за это. За последние пару лет тот раз, наверное, семь засветился в невероятно романтичных историях с корзинами и букетами цветов, надушенными письмами, объяснениями в любви и тому подобным – вот только одна беда: предметами страсти этого не столь уже и молодого человека были мужчины. Причем еще и слова «нет» он упорно не понимал, считая себя неотразимым. И что еще более важно, был прямо-таки по-женски мстительным, когда все-таки не получалось добиться желаемого.

«Мужественный Куарт» был последним увлечением напомаженного гомосека, страсть которого в очередной раз заставила судачить о себе весь город. Настолько, что сам Мохан поддался уговорам жены и проник в тайны их переписки, напугав, в конечном итоге, свою прислугу ржачем и всхлипываниями из спальни при зачитывании самых интересных моментов. Да так, что те подняли по тревоге охрану и вломились в спальню спасать господ, посчитав, что чету ан Феллем зверски убивают проникшие в дом вампиры.

Тем не менее, посмеявшись над покойным, ан Феллем вдруг резко перешел на конструктивный лад:

– Кому он мог помешать, концы есть? Или мне теперь прикажешь разбираться, кто из окружающих нашего наместника жопошников на его задницу набег организовал?

– Тут как раз все в порядке. Случайность. Убийца и не скрывался. «Мужественный Куарт», – собеседники в очередной раз синхронно хихикнули, наведя ан Феллема на мысль, что не он один читал переписку влюбленных, – как ты, достопочтимый Мохан, знаешь, имел привычку вести себя крайне борзо.

– Охо-хо-хо… Да неужели у кого-то яйца нашлись? И даже слуги не спасли?

– Гы… На мастера большого меча нарвались. Тот его в один замес вместе с приятелем и слугами порубил. Прямо в воротах. Только что оттуда, вся мостовая в крови и мозгах. Нашего красавчика вообще не узнать, он еще и под копыта попал. В очередной раз начал плетью путь расчищать, ну и секанул, кого не стоило бить.

– Так! – Посерьезневший ан Феллем хлопнул ладонью по столу. – Я определенно заинтригован. Рассказывай подробности!

На обращение жаловаться было грешно. Прилизанный, гладко выбритый, щеголевато и богато одетый мужчина лет тридцати, тот самый Алред ди Криус, не выделываясь, принял у меня оружие и имущество, расспросил об обстоятельствах стычки и приказал «с уважением» отправить меня в кутузку. При этом мое личное имущество следовало туда же, но нес не я, а уже сами стражники. За его сохранность по понятиям теперь отвечал лично босс.

Кутузка, уже внутри стен непосредственно города, определенно впечатляла. По факту Клоака была не тюрьмой, а замком. Или, если угодно, тюремным замком, несущим помимо изоляционных, еще и оборонительную функцию. Этакий мрачный пятиугольник с огромным донжоном и четырьмя башнями поменьше, одна из которых надвратная. К стенам примыкали режимные и служебные корпуса, оставлявшие посреди данного изолятора небольшой засыпанный песком пятачок, использующийся в качестве тренировочной площадки.