голосами и прекрасным опереньем. Мода на этих мутантов распространялась по системе с быстротой лесного пожара. Когда выяснилось, что они питаются шелковичными червями в огромных количествах, было уже поздно. Век птиц недолог, они справились за три или четыре поколения и благополучно вымерли, когда им стало нечего жрать.

Принцесса слегка смутилась, поняв, что допустила в своей речи бранное слово, но быстро взяла в себя руки:

– Вы и без меня это знаете!

Ярвуд кивнул, ее горячность показалась ему забавной. Забавной и милой. Что там говорил Фабиан – обостренное чувство справедливости?

– Но на шелковичные плантации вам попасть сразу не удалось?

– Я обратилась в агентство по работе с низшим персоналом, тамошний бидл предложил мне другую работу в секторе «А».

– Мой дорогой племянник… – по-отечески покачал головой герцог. – Можно поинтересоваться, какие отношения вас связывают?

Она посмотрела на него с таким страданием во взоре, что менее черствому человеку стало бы неловко.

– Я не готова отвечать на такие вопросы.

– Хорошо, давайте по порядку. Вы стали работать на чайной плантации, где к вам относились жестоко?

– Да, тамошний надсмотрщик – жестокий и глупый человек.

– Отравленный вами?

– Я защищала свою честь!

– Значит, вы не возражаете, что именно вы его отравили?

Белладонна поднялась и оперлась ладонями о письменный стол, наклонив лицо к Ярвуду:

– Он. Трогал. Меня. Без моего разрешения. Такое нельзя оставлять безнаказанным!

Убедившись, что ее тирада произвела впечатление на герцога, Белладонна вернулась на место и опять закинула ногу на ногу:

– Тем более что этот мер… простите… жестокий человек не умрет. Доза рассчитана, чтобы причинить боль и неудобство, но не убить.

– Откуда вы так хорошо знаете яды?

– Когда мне было пятнадцать, меня похитили гхогоры.

Ярвуд знал, кто такие гхогоры, поэтому взглянул на принцессу с еще большим интересом:

– Они обучали вас?

– Они меня отравили, когда я отказалась присоединяться к их культу. Я выжила и решила, что лучший способ избежать отравления в будущем – это разобраться в ядах самой.

– Вы учились на Куальнге?

– Нет, джаргаморских женщин туда не допускают.

– Тогда откуда у вас эти отравленные когти?

Белладонна пожала плечами:

– Не знаю, при чем тут Куальнг? Это довольно распространенное женское оружие, те же миньцы…

– Вы хотите убить посла? – быстро спросил герцог.

Принцесса фыркнула:

– Я с ним даже не знакома.

– Неважно, у Джаргамора непростые отношения с империей Минь.

– Мы придерживаемся нейтралитета, лавируя между большими рыбами в мутной воде галактической политики. Мы не хотим воевать ни с Блоссомом, ни с Минь. Напасть на миньского посла в вашей столице равноценно объявлению войны сразу двум державам.

– Только в том случае, если бы вас поймали.

Она минутку подумала и согласилась:

– Пожалуй… Только я не преследовала никаких интересов, кроме шелковичных.

– Предположим. Итак, влюбленный барон Моубрей похитил вас и поселил в своем доме.

Во взгляде Белладонны можно было прочесть веселое недоумение. Видимо, влюбленность в нее молодого человека была для нее новостью. Принцесса покачала головой:

– Я не буду это обсуждать.

– Почему? Вы опасаетесь, что неосторожные слова могут причинить вред Фабиану?

– Я не буду об этом говорить.

Девушка попыталась скрестить на груди руки, но наручники помешали. Белладонна поморщилась.

Ярвуд понимал, что эта пантомима призвана вызвать в нем желание освободить диверсантку от оков.

– Хорошо. Обсудим нашу первую встречу в зыбучих песках.