Ланс только на крыльце сообразил, что пса-то он спас, но Теда с Полиной бросил! Правда, непосредственная опасность им не грозила, да и Дэн там остался — как ни странно, даже не попытавшись остановить или окликнуть собрата. Или просто уже отчаялся вправить ему мозги?

Ланс приоткрыл дверь, собираясь быстренько впихнуть «коржика» в замок и мчаться обратно, но не тут-то было.

В холле горел яркий свет, а напротив порога бок о бок стояли Ванесса со Станиславом, в данный момент удивительно похожие друг на друга выражением лиц и эмоциональным фоном сродни жесткой радиации.

Чипе тут же прекратил собачиться с Сеней и энергично задрыгал коротенькими лапками по направлению к хозяйке. Ланс медленно наклонился, расслабил руку, и песик с таким эйфорическим повизгиванием понесся к Ванессе, будто год ее не видел. Сеня, которому тоже осточертело болтаться в подвешенном состоянии, принялся брыкаться и извиваться, пришлось отпустить и его.

— Где ты был? — холодно поинтересовался капитан.

— Там, — с трудом выдавил Ланс.

— И что ты в этом «там» делал посреди ночи?

— Ловил собаку.

— Зачем?

— Она выбежала.

— А почему она выбежала?

— Дверь открылась. — Ланс всячески оттягивал момент истины — и неумолимой расплаты за нее.

«Там» трансформировалось в «здесь» — Джеймс отдышался и доковылял-таки до замка.

Станислав проницательно умолк, давая слово подобравшейся Ванессе. Старуха окинула блудного дворецкого ледяным взором и после идеально выверенной паузы величественно объявила:

— Джеймс, вы уволены!

Дворецкий успел восстановить не только дыхание, но и профессиональное самообладание.

— Да, ваша светлость, — покорно согласился он. — с вашего позволения пойду соберу свои вещи.

— Идите, — сухо кивнула Ванесса.

Лансу стало совсем худо. Если за ночную вылазку даже настолько ценного слугу не пожалели, выкинули, то его, наверное, вообще на кормосмесь перекрутят!

Дверь снова открылась.

Станислав понял, что у него проблемы не с нехорошими предчувствиями, а с их интерпретацией. Бояться надо было не хлебосольной герцогини, а собственных олухов, снова что-то отмочивших!

Полина с Тедом спорили всю дорогу до замка (Дэн выступал в роли молчаливой благодарной аудитории), но оказалось, что проблема решилась сама собой.

— Этот уже улетел? — брезгливо поинтересовалась Ванесса, подхватывая Чипса на руки.

— Вроде да… — растерянно подтвердил Тед. — Но откуда вы знаете?!

Герцогиня прикрыла левый глаз и легонько постучала пальцем по веку.

— Я очень люблю своих собачек, но они такие шалопаи! Постоянно норовят куда-нибудь залезть, что-нибудь стянуть и во что-нибудь ввязаться, уследить за ними всеми нет никакой возможности. Пришлось встроить в их медальоны микрокамеры, благодаря чему я могу в любой момент посмотреть, чем занимается каждый из моих песиков.

Ванесса нежно поцеловала Чипса в макушку, вытаращила глаза, принюхалась и поспешно ссадила песика на пол.

— Так где всех вас черти носили?! — снова взял слово Станислав, злой и нервный не только из-за выкрутасов команды.

Надо ж было так испугаться дряхлой старушки, пусть даже в белом «саване» и линзах виртуальной реальности! Потом-то, конечно, Ванесса включила свет и объяснила, что у нее частенько бывает бессонница, которую весьма скрашивает наблюдение за живой природой. Станислав даже сумел понимающе покивать, но лицо при этом ощущалось как перекошенная застывшая маска.

— Не ругайте их, мой дорогой! — решительно вмешалась герцогиня. — Эти молодые люди оказали мне огромную услугу — выследили моего непутевого внука и искусно вызвали его на откровенность, пока один из них заходил с тыла. И вы бы слышали, как горячо они защищали меня и Кассандру!

Эта версия событий понравилась объездчикам чертей гораздо больше реальной, и поправлять герцогиню они не стали.

— Вы только это, не расстраивайтесь сильно, — неуклюже попросил ее Тед.

Ванесса презрительно фыркнула:

— И не подумаю! Я знаю Виктора как облупленного и ожидала чего-то подобного. Поэтому составила завещание с учетом всех лазеек, которыми он мог бы воспользоваться… но, как оказалось, допустила фатальную ошибку. Я так доверяла Джеймсу, что попросила его с экономкой быть моими свидетелями