передать ни одному из потомков ни свою любовь к Кассандре, ни хотя бы чуточку мозгов! Сомневаюсь, что они появятся и после моей кончины, а посему наследникам придется выполнить мою посмертную волю: я запрещаю продавать, сдавать в аренду и глобально модифицировать планету, список допустимых и недопустимых изменений прилагается. Пусть либо переселяются сюда, либо облизываются на Кассандру с Земли, как лисы на виноград! Убить ее, превратив в очередную человеческую игрушку, я не позволю!

К концу этой тирады герцогиня так побледнела, что Вениамин потянулся за своим неразлучным диагностом, а Станислав решил, что поторопился с выводами насчет «ненавязчивой». Но Ванесса отдышалась, отставила бокал с таким видом, словно он крупно ее подвел, и вполне разумно закончила:

— Не волнуйтесь, я не считаю планету живым существом, которое что-то мне нашептывает сквозь шапочку из фольги, хотя я бы не прочь с ней поболтать, хе-хе! И Кассандра отнюдь не рай, иногда она бывает совершенно невыносимой — холодной, жестокой и даже опасной. Но при этом тут все… как надо. Она нравится мне, как неограненный алмаз, которому место в музее, а не на жирном пальце какого-нибудь дельца!

— Ну да… Конечно… Чудесная планетка, очень милая… — принялись осторожно поддакивать гости, не понимая, с чего Ванесса так распалилась, и боясь вызвать рецидив.

Старуха болезненно поморщилась, но кивнула. Джеймс снова наполнил бокалы, служанки прикатили на сервировочном столике огромный торт, утыканный длинными тонкими свечами, как кактус иголками.

О Кассандре Ванесса больше не заговаривала, однако космолетчиков не оставляло ощущение, что они ее слегка разочаровали.

Станислав поглядел на уходящую ввысь лестницу и печально подумал, что предпочел бы пройти триста метров до корабля, чем взбираться по крутым каменным ступеням.

Но Джеймс уже неумолимо шел впереди, провожая гостей в их спальни, и его сухощавые ноги работали размеренно и безустанно, как поршни. Канделябр, который он торжественно нес в вытянутой и приподнятой руке, едва шевелил язычками пламени, словно тоже объелся и опился.

Отставать от дворецкого отчего-то показалось бывшему космодесантнику позорным, хотя Джеймс, несомненно, остановился бы и подождал.

— А что, у старушки и впрямь куча наследников? — по-свойски поинтересовался Тед.

— У ее светлости есть сын, племянница, трое внуков и четыре правнука, — подтвердил дворецкий, чуть заметными морщинками на лбу давая понять, что это не секрет, но вопрос бестактен.

— Тогда где они все? — Пилота, тренированного бровью напарника, смутить было сложно. — Могли бы припереться, хотя бы чтоб прикинуть, сколько ей еще осталось!

— Увы, между ее светлостью и ее родственниками имеется некоторое расхождение во мнениях, — сообщил Джеймс с настолько точно отмеренной толикой скорби, что определить, в чей она адрес, не удалось даже киборгам.

— Из-за того, что они отказались оставаться на Кассандре?

— Нет, сэр. Их разногласия носят скорее материальный характер.

— Что, рассвирепевшая бабка выперла их из замка в одних трусах?

— Нет, сэр. — Морщинки превратись в укоризненные борозды. — При расставании ее светлость передала родственникам часть денежного капитала и всю прочую недвижимость.

— Но это все равно намного меньше целой планеты, — расшифровал Тед. — Ясненько, спасибо!

Дворецкий довел гостей до первой двери в левом крыле коридора, поставил канделябр на столик, пожелал всем спокойной ночи и удалился во тьму. Дэн, не веря своим ушам и сенсорам, до последнего слушал, как Джеймс вслепую спускается по ступенькам, ни на одной не споткнувшись.

— А я уж было испугался, что в его обязанности входит подтыкать нам одеяло, — с облегчением пробормотал Вениамин.

— И целовать в лобик! — ехидно добавил Тед.

По коридору внезапно пронесся порыв ветра. Лепестки свечей затрепетали, один потух, и команда непроизвольно придвинулась ближе к уцелевшим, чтобы не остаться в зловещем мраке.

Станислав, первым стряхнув с себя наваждение, нашарил выключатель, и коридор залил нормальный электрический свет.

— Михалыч, так что там с гасилкой?

— Прстрзрдлс, — доложил механик. — Стндртклнзтрссстм!

В маленьких отдаленных колониях вроде этой необходимости в мощной многогнездной станции гашения не было, и там обычно устанавливали ПГУ (портативное гасильное устройство) размером всего два на три метра, которому требовались сутки на перезарядку.

— То есть кто-то совсем недавно ею воспользовался? — Сквозь капитанское благодушие вновь проклюнулась подозрительность. — А Ванесса сказала — сломалась!

Михалыч фыркнул в бороду, пустив волну стойкого, как гарь, одеколона, и поведал трагическую историю об испорченных «гнездышках», любимом лакомстве Ванессы. Повар отвлекся на межпланетный разговор с девушкой, и что-то там то ли осело, то ли выкипело, а нужные продукты в кладовой закончились. Пришлось втайне от герцогини хватать катер и мчаться в ближайший галамаркет. Штатный техник попросил Михалыча «быть другом» и ничего