Стрелок как будто снова вылетел из кресла, только теперь боль была не физической.

С разгромом квартиры и своей спокойной жизни он смирился, однако к выбору между Каем и станцией оказался не готов. Понятно, что родители боятся за своих детей, Юнни — за бар, а Ираклий — за все вместе, и причин терпеть соседство непонятного, потенциально опасного существа у них нет… но на душе все равно стало погано.

— А тебе?

— Ну… — Девочка зашаркала носком кроссовки, сосредоточенно разглядывая результат. — Дядя Стрелок, это же неправда, да? Никакой Кай не чокнутый, просто немножко странно себя ведет. А на самом деле он хороший.

— Конечно, неправда, — заверил ее Стрелок. — Видишь ли, у Кая сейчас… тяжелый период. Машиной он быть уже не может, а человеком — не хочет.

— Почему?

— Потому что это слишком трудно. — Стрелок вспомнил ожоги на ладони Кая, разговор с помощником капитана «Святого Валентина», фанатичного проповедника, и руки сами собой стиснулись в кулаки. — Даже не у всех людей получается.

Лиза сочувственно погладила по предплечью вдвое большего, чем она, киборга и с беспокойством повернулась к его хозяину:

— А у меня?

Стрелок улыбнулся и расслабил пальцы.

— Ты замечательный человек, Лиза!

Сегодня Стрелок больше никуда не собирался выходить, но судьба рассудила иначе.

В полдевятого на гасилку сел малый транспортник «Калипсо», и десять минут спустя на коммуникатор пришло сообщение по станционной сети:

«Пролетом в вашей дыре, сижу в баре. Сам приползешь или идти тебя выколупывать?»

Сообщение было не подписано, номер гостевой, но Стрелок сразу понял, от кого оно, и растроганно усмехнулся.

Валерия-Валерка, старая боевая подруга, до сих пор работающая в МЧС. В это время года она всегда берет отпуск и в гордом одиночестве летит на Аркадию отдохнуть от работы и семьи, так свирепо отшивая пляжных ловеласов, что те потом долго боятся подходить к немолодым, но отлично сохранившимся женщинам.

Стрелок осмотрел комнату и понял, что Валерку сюда приглашать ни в коем случае нельзя, ее удар хватит. Вернее, удар хватит самого Стрелка, когда Валерка опомнится от первого шока и дотянется до чего-нибудь увесистого. Она никогда не делала скидок на инвалидность там, где их не полагалось: да, ходить ее друг больше не может, но руки-то и голова у него по-прежнему на месте!

Брать Кая с собой не хотелось — киборг наверняка воспользуется возможностью в очередной раз продемонстрировать свой кризис трех лет, и если Валерке прилетит борщом в глаз или картошкой в декольте, то задушевного разговора не выйдет. В комнате по-прежнему кошмарно разило болотом из прокисшего печенья, и Стрелок решил, что хуже быть уже не может. Ночью киборг и так фактически один здесь остается, спящий хозяин — все равно что отсутствующий.

— Кай, не выходи из квартиры. Не убирай ее. Не включай и не выключай технику, кроме своего коммуникатора. Не открывай краны. Не открывай посудомойку, пока она не закончит цикл. Я скоро вернусь.

Про холодильник Стрелок сознательно не упомянул — пусть лучше Кай, обрадовавшись «лазейке», снова его разгромит, чем устроит очередной потоп или, не дай бог, пожар. Впрочем, с потерей рыбок жалеть в этой квартире больше не о чем.

— Приказ принят к исполнению.

В бар Стрелок въехал уже в начале десятого, но Валерка не скучала — у нее был почти пустой бокал с коктейлем и Юнни. Небось сплетничали о нем, бессовестные люди!

При появлении Стрелка Юнни мигом вспомнил о работе и, приняв заказ, улизнул за стойку.

Валерка пристально, беззастенчиво рассмотрела друга с головы до подножки кресла и без обиняков заявила:

— Даже и не знаю, хуже ты выглядишь или лучше.

— Это как?

— Ну, вид у тебя задолбанный, но уже не вызывает желания взять за шиворот и хорошенько встряхнуть, чтоб либо сдох, либо очухался! — Валерка отродясь не стеснялась в выражениях. — Как твоя спина? Ты записался на плановое обследование? Карен сказал, что прошлое ты пропустил и с тех пор отмазываешься.

Стрелок заподозрил, что Валерка именно за этим и прилетела: проверить, жив ли он и насколько. Нарочно выбрала самый длинный и неудобный рейс, лишь бы с заходом на станцию при Карнавале.

— Да вот все собираюсь, но, знаешь ли, дела… — уклончиво сказал Стрелок.

— Это какие?