Я сощурилась. Алекса подняла руку, словно собиралась погладить меня по волосам, но передумала и опустила руку.
– Мы никому не рассказывали. – Алекса вздохнула. – Дезмонд и я всегда встречались тайком. Знали, что это запрещено. Читательница и литературный персонаж, мы… Это привело бы в ярость всех. Нам никогда бы не позволили быть вместе. Если бы нас поймали… Мы с Дезмондом очень любили друг друга, но понимали, что нам всегда придется прятаться. К тому же Дезмонд не стареет, и даже в семнадцать лет я осознавала, что наша любовь обречена. Он был для меня всем, как и я для него, но мы жили в постоянном страхе. Боялись, что про нас узнают… А еще я боялась, что однажды постарею и перестану его интересовать. А потом я еще и обнаружила, что беременна…
– Мне, – пролепетала я, – казалось, ты уехала из-за какого-то происшествия в книжном мире.
– И это тоже, – грустно улыбнулась Алекса. – В то время я выбрала книгой для занятий «Анну Каренину», и мне было тяжело раз за разом видеть, как Анна разрушает свою жизнь, а в конце бросается под поезд. Мы с Анной дружили. – Алекса откашлялась. – Оттого мне и стало ясно: я должна сделать хоть что-нибудь, если не хочу закончить так, как она. С Дезмондом я рано или поздно разрушила бы свою жизнь, тогда в этом сомнений не было. Я поняла, что должна уехать. И сказала матери, что больше не могу быть читательницей.
– Но на самом деле ты хотела сбежать от Дезмонда… и поэтому уехала?
– Не хотела, а должна была. Но самой большой причиной был страх. Я боялась, как кланы встретят ребенка, который только… да, только наполовину человек?
Алекса продолжала говорить, но я слышала всего три слова:
Я всегда замечала, что отличаюсь от других. Но не до такой же степени!
– Я подумала, если я уеду сразу, все решат, что твой отец живет на материке, – продолжала рассказывать Алекса.
Я уставилась на свои руки, покрутив пальцами перед глазами. Это же человеческие руки! Не может быть, что я наполовину персонаж… или может?
– Нам придется и дальше хранить это в тайне, ты меня слушаешь? Эми? Эми?
Алекса схватила меня и резко встряхнула.
Я опустила руки, изо рта вырвался странный хрип.
– Все в порядке? – обеспокоенно спросила мама.
– Н-нет… – еле слышно прошептала я.
Дрожь не отпускала меня. Я тяжело дышала.
Алекса обняла меня, прижала к себе. Стала гладить по спине.
– Конечно, конечно, – приговаривала она. – Это ведь для тебя потрясение. Я вообще не хотела ничего рассказывать, потому мы с Дезмондом и скрывали, что опять встречаемся, но…
Я словно окаменела в объятиях матери.
– Знаешь, я думаю, ты унаследовала от него не так уж много, – улыбнулась Алекса. – Перед твоим первым путешествием я очень волновалась: как поведет себя твое тело, сможешь ли ты использовать ворота и вернуться? Но, видимо, ты унаследовала некоторые качества Дезмонда, ты довольно талантливая странница, а больше…
– Я могу прыгать откуда угодно, – пробормотала я, уткнувшись Алексе в волосы. – Мне не нужны ворота, чтобы залезать в книжный мир.
Рука Алексы на моей спине на секунду замерла. Я чувствовала, что она заставляет себя дышать ровно.
– Это неудивительно, – продолжила она после паузы. – Персонажам, которые возвращаются в свою книгу из внешнего мира, ворота вообще ни к чему. Но ведь у тебя нет собственной книги, поэтому ты и можешь прыгать в любой сюжет.
Я молча вдыхала запах маминого биошампуня, знакомый с детства, и пыталась осознать услышанное. Чуть позже Алекса отпустила меня.
– Уже слишком холодно, – сказала она. – Пойдем спать, ладно?
Я кивнула. Пока Алекса складывала покрывала, я еще раз взглянула, нет ли света на болоте. Свет исчез. Зато в парке перед домом Ленноксов что-то изменилось. Какой-то человек крадется вдоль изгороди, между клумбами? Да, внизу движется темное пятно, но уж это точно не заблудившаяся овца. Это человек в плаще с капюшоном.
Я щурила глаза, но ничего не могла толком разглядеть. И полезла вслед за Алексой по крыше к слуховому окошку, а дальше вниз по стремянке. Уложив покрывала обратно в комод, Алекса коротко пожелала мне доброй ночи у дверей в свою комнату. Я пробормотала что-то про стакан воды в кухне, быстро сбежала вниз по лестнице, промчалась по ночным коридорам, пересекла вестибюль и выскочила в парк.
Где же я видела незнакомца? Не возле дома, а вон где-то там, возле розовых кустов…
Гравий захрустел у меня под ногами. Попытавшись двигаться как можно тише, я споткнулась о поилку для птиц. Вот проклятие! Закусив губу, чтобы не взвыть от боли, я прыгала на одной ноге, схватившись за ноющий палец на другой. Бестолково кружась на месте, я волей-неволей раскидала во все
