Тэри в свои покои не пошла, и есть ей не хотелось. Тянуло душу робкое желание расспросить Анэри: ведьмочка наверняка знала, почему разбойник так резко передумал драться с отцом. Но подходить к новой подруге, когда они сидят все вместе, да еще и с принцами, ее светлость не захотела.

И вовсе не из стеснительности. После возвращения из убежища древней Тэрлина стала другой и сама отчетливо это понимала. Нет, желание смеяться, восхищаться красотой закатов и взлетать на качелях так высоко, что пропадало все, кроме неба, никуда не исчезло.

Но куда-то улетучились смущение и неловкость, прежде охватывавшие девушку под заинтересованными взглядами молодых и не очень мужчин. Ее больше не пугали их слишком наглые взоры и не обижали ехидные замечания и усмешки. Они ведь совершенно чужие и неинтересные ей люди, пусть живут как нравится и занимаются чем хочется. Тэри просто нет до них дела, отныне она сама будет выбирать, с кем разговаривать, обедать, танцевать и жить рядом, и больше никому не под силу подчинить ее или запугать, как было в той страшной пещере.

— Голос — тоже оружие, — пояснял ей цветок, — даже у самого обычного человека. Каждый сможет убедить другого, если захочет. Многие ораторы и лицедеи, слушая которых, толпы смеялись, рыдали и были готовы на все, развили в себе это умение упорным трудом и тренировками. А тебе никаких усилий прилагать не нужно, достаточно пожелать. Но этого я никогда бы не сказала, будь у тебя иной характер. Однако хочу предупредить: никогда не приказывай тем, кого любишь и кто тебе доверяет. Использовать дар слова можно только в крайнем случае.

Тэри тогда только усмехнулась — никогда в жизни у нее не возникало желания командовать, особенно разбойником. Не такой у нее нрав, она всегда предпочитала договариваться миром, даже в детстве, когда Карл делал из ее любимых кукол наездников для дворовой собаки.

Девушка обошла зал и поднялась на галерею по другой лестнице, не желая встречаться с разбойником взглядом. Неприятно было представить, как язвительно он усмехнется, заметив ее поблизости, хотя Тэри теперь точно знала: это просто иголки, как у ежика, а под ними он мягкий и беззащитный.

Сирена брела в тени увивающих галерею праздничных гирлянд и вымпелов, делая вид, будто не замечает заинтересованных взглядов молодых маркизов и графов, и время от времени против воли поглядывала туда, где сидел ведьмак. Издали была хорошо видна наискосок перечертившая его висок белая полоса, и когда наставник решительно поднялся с кресла, Тэри заметила это сразу. И тут же поняла, что ни дракона с женой, ни принцев рядом с ним уже нет, и приостановилась, ожидая, в какую сторону он направится. Просто для того, чтобы не пойти навстречу. Но он никуда не двинулся, дождался спешивших к нему нарядных женщин и вступил в беседу, знакомо усмехаясь и поигрывая неизменной тростью.

Насколько минут сирена бездумно за ними наблюдала, потом неожиданно заметила очень заинтересованные взгляды проходящих мимо немолодых дам и сразу рассердилась на себя. Можно было не сомневаться, они отлично рассмотрели, как она исподтишка, словно ревнивая дурочка, подглядывает за советником. И теперь спешат преподнести свои выводы жадным до сплетен подругам. Уже к вечеру только ленивый не подхватит эту сплетню, а среди придворных дам, страдающих от недостатка новостей, таких нет.

Разумеется, саму Тэри это не заденет, но пересуды очень скоро дойдут до Карла, да и родители через несколько дней должны приехать в Карстад. И их обязательно ранит каждое нелепое и злое слово.

Ее светлость резко обернулась и решительно зашагала прочь, огорченно кусая губы и ругая себя за неосторожность. Ну почему она сразу не пошла в свои покои, как остальные? Ничего подобного не произошло бы. И вдруг Тэри отчаянно, едва ли не до слез, захотелось оказаться не в этом величественном и роскошном дворце со сверкающими безукоризненной чистотой стеклами и паркетом, а где-нибудь на лугу или лучше на высоком берегу речки, чтобы были простор, небо и мирное жужжание пчел.

Пальцы сами потянулись к браслету Дуна, благо она не сняла его и не бросила, а попросила Вирденса, чтобы пояснил, куда она попадет и как вернуться назад. Магистр немедленно покрутил камни, настраивая переход в несколько мест, где телепортисты плато уже установили надежные амулеты переноса.

Лукавая улыбка гуляла по губам девушки, пока она решала, куда бы прогуляться, затем палец уверенно крутнул зеленый камень.

Она не ошиблась в выборе, это Тэри поняла сразу, оказавшись на верхней площадке невысокой портальной башни. Здесь день уже шел на убыль, и стоящий неподалеку огромный дуб накрывал деревянное строение своей тенью, а легкий ветерок, веявший от поднимавшихся на горизонте заснеженных горных вершин, приносил прохладу. Внизу синела река, к которой вела едва заметная тропка, вьющаяся по полого спускающемуся берегу, между густыми зарослями незнакомых Тэрлине цветов и кустов. Тропка заканчивалась у дощатого причала, где сохли на жердях сети и колыхались на привязи три рыбацкие лодки.

— А ты смелая, — довольно пробасил Дун, высовываясь из люка, за которым начиналась узкая лесенка. — Теперь выбирай, хочешь покататься на лодке или на тележке, запряженной шаргом? Нам Иридос подарил несколько штук.

— Мне, помнится, обещали домик, — задумалась сирена.

— Так вот он, внизу, — показал себе под ноги оборотень.

Тэри перегнулась через перила и обнаружила под башней желтую черепичную крышу аккуратного строения.

Дом и впрямь был маленьким, почти игрушечным, но это девушку ничуть не смущало. После того как она не один день спала в кучах мха и ела, держа на коленях миску, маркиза поняла, как мало ценит внешний лоск и роскошь. Особенно если вместо них есть вот такие горы, небо и плавная речка, серебрящаяся на перекатах.