До моего приезда, как мне однажды шепнула кухарка Шой, граф быстро завтракал либо в постели, либо в кабинете и довольствовался каким-нибудь бутербродом с местным аналогом кофе — тонизирующим и освежающим напитком из зерен чинфы, из-за чего Шой вечно расстраивалась.

Но вот уже неделю как Дэйтар требовал завтрак в малую трапезную.

Теперь полудемоница была страшно довольна переменами. Я столкнулась с ней перед дверями трапезной. Судя по обилию блюд, парадному серебру и вышитым вензелями салфеткам, в замке ранние птицы высокого полета.

— У нас гости? — спросила я.

— Ох, мэйс! И какие! — Толстушка сделала страшные глаза. — Сам король!

Твою ж налево! А я одета как… как старая дева, работающая экономкой у некроманта. Хорошо, что фартук не надела. Заправив за ухо выбившуюся из узла прядь, я вошла в зал, из-за широкой спины главповара оценивая обстановку.

— А вот и главное блюдо! — воскликнул граф, мрачный и нахохлившийся.

Не буду спрашивать, что он имеет в виду, но явно не содержимое подноса Шой.

Король действительно присутствовал и выглядел таким же мрачным, как Ворон, и это ему совсем не шло.

— Мэйс Вирт, сядьте напротив, — приказал его величество, по этикету сидевший на хозяйском месте во главе стола. По местным традициям, король везде хозяин. Абсолютная монархия. А учитывая, что государь сильный маг, то его власть незыблемая. Из летописей в библиотеке графа Барренса мне помнилось, что династия Энжо не прерывалась никогда, как у японских императоров.

Похоже, я останусь без завтрака. Невозможно жевать, когда тебя пристально рассматривают звериные янтарные глаза на эльфийски прекрасном лице иномирного короля — чувствуешь себя алчным животным у корыта, как бы изящны ни были манеры. И я решительно намазала масло на булочку и вонзила в нее зубы, мысленно посылая королей и эльфов к черту. Неприлично смотреть на жующую женщину, есть в этом что-то интимное. Хватит с меня того, что два лакея во все глаза пялятся и ловят взглядом каждое движение: не переменить ли блюдо, не подлить ли в чашку чинфы. Шой тоже стояла у стеночки в ожидании вердикта ее стряпне. Дворецкий с бутылкой в руках ждал, когда господа изволят откушать винца. Удивительно, насколько замашки господ одинаковы в столь разных мирах!

Король, наблюдавший за мной, улыбнулся и отвел глаза. Отведал блюдо и кивнул:

— Великолепно, мэйстрес Шой! Сегодня ты превзошла сама себя.

Кухарка, смотревшая обожающим взглядом на жующего мужчину, расплылась в улыбке, даже стали видны небольшие клычки.

— Мой подарок в твою коллекцию, мэйстрес Шой. Свежайшая чеканка с изображением битвы при Ансере. — Государь положил на блюдечко золотую монету.

Граф процедил:

— Я вижу, вы не оставляете надежды перекупить моих верных слуг, ваше величество.

— Зачем? — усмехнулся светловолосый интриган. — Всякий слуга вассала — слуга короля.

И такой красноречивый взгляд бросил на меня, что озноб пробрал. Вот, значит, как. А в моем мире это называется деспотизмом.

Через пять минут сосредоточенного поглощения пищи в полном молчании Артан Седьмой положил приборы на тарелку, которая тут же была унесена расторопным слугой. Граф сделал знак, и зал покинули все слуги, включая дворецкого и исключая меня.

Артан пригубил чашку с ароматным напитком и приступил к допросу:

— Мэйс Вирт, позвольте вас пока называть привычным уже именем, пока вы не смените внешность.

— Как вам будет удобно, мой государь.

— Я получил подробный доклад от лорда Орияра, можете не утруждать себя повторением, мэйс. Расскажите о мире, откуда вы… переселились.

Начинается. Нет, ничего он не услышит о техническом превосходстве нашего оружия, потому что сомневаюсь я, что техническая цивилизация превосходит магическую в плане массовых убийств. И таких замков, как Орияр-Дерт, у нас не строят. Правда, мы ездим не на лошадях (точнее, четвероногих аналогах, напоминающих лошадей), летаем в космос и чатимся во всемирной паутине, но вряд ли я смогу рассказать о технологии производства космических кораблей или компьютеров больше, чем нарисованная ребенком картинка.

Я за три года жизни в магическом Средневековье, с его королями, заколдованными клинками и пульсарами, давно выработала стратегию поведения на случай, если откроется правда. Но, конечно, не рассчитывала, что рассказывать придется «детектору лжи», потому ответила максимально обтекаемо:

— Он почти такой же, как ваш, сир, но с одним очень существенным различием: у нас нет магии.

— Как так? Совсем нет?

— Совсем. У вас тоже встречаются люди, рожденные без искры дара. У нас все люди такие. А демоны и русалки считаются выдуманными сказочными персонажами.

— Повезло вам! — вырвалось у короля.

— Да, в этом отношении нам проще… и сложнее. Потому что за неимением (или за истреблением?) демонов и айэ, то есть общего врага, люди воюют друг с другом.