— Нет, милорд! Вы что, как можно!

— Тогда ступай. Потом с тобой разберусь.

Лицо рыцаря по бледности стало соперничать с лилиями, и в открытую дверь он не вписался, грохнувшись лбом о косяк. И закрыть забыл, но створка сама с грохотом захлопнулась, и резьба на ней осветилась голубоватым светом — какое-то заклинание сработало.

Лорд Дэйтар прошел в комнату, уселся в кресло, и серые глаза выжидательно уставились на меня. Ну что еще? Недавно виделись.

Кошель, тихонько сдвигаемый к краю стола, брякнулся мне на колени, и я едва не взвыла — удар получился ощутимым. Теперь синяки будут. Самое досадное, что тихий металлический лязг долетел до ушей некроманта. И этот предвкушающий прищур ничего хорошего мне не обещал.

— Что там у вас?

— Деньги, милорд, — честно ответила я. — Я давала в долг сэру Кензу, и он вернул с процентами.

— Потрясающе. Сто пятьдесят золотых? Откуда? При вас ни полушки медной не было, и здесь вы получили от меня всего пять золотых неделю назад. У вас такие астрономические проценты?

— Что делать… Жить-то надо, петушков вот покупать. Вы же позволите мне разводить петушков где-нибудь на задворках? Они против демонов очень даже…

— Мэйс, — перебил граф, — не утруждайте себя очередным фантастическим враньем. Я все слышал, от первого до последнего слова, из вашей беседы с Кензом. В принципе, я и без этого все знаю о запущенном вами тотализаторе. Не скажу, что буду покровительствовать ограблению моих вассалов, но они сами виноваты. Вмешиваться тоже не буду.

— Спасибо, милорд. Я могу оставить эти деньги себе?

— Ну не грабить же мне вас! — возмущенно сверкнули серые глаза. — Оставляйте. Это дело вашей совести — играть на человеческих пороках. Я знаю почти все, что происходит в стенах Лаори-Эрля. Но я не знаю, кто посмел срезать королевские лилии и притащить их сюда. Впрочем, это пока не важно. Я пришел к вам прояснить момент, который в нашем разговоре с королем остался в тени. Обещайте ответить честно.

Я мученически вздохнула. Спасибо хоть деньги не отбирают. Это же целое состояние! Годовая зарплата! Теперь я точно не пропаду, если не казнят.

— Обещаю, милорд.

— Я слышу в вас три магических эха. Одно — печать Тиррины, второе эхо — от пробуждающейся магии Тайры, сегодня оно особенно сильно. Но что третье?

Ну все. Теперь эквилибристика под цирковым куполом без страховки.

Как понять, что ему можно сказать, а что нельзя? Выдержит он еще один удар от Тайры, оказавшейся Тиррой, оказавшейся мной? Как тут вообще к инопланетянам относятся?

— Не знаю, милорд, — утомленно сказала я. — Знаю только, что я — не маг.

Молодой лорд посмотрел слегка укоризненно. Мол, просил же не врать.

— Давайте немного отложим этот разговор, мэйс, вы еще не готовы. Наверное, я тоже должен быть откровенным, если требую откровенности от вас. Я хочу показать вам кое-что. То, что ни мой отец, ни я стараемся не показывать никому из слуг, кроме Энхема. Идемте, хотя я вижу, что вы устали. Что-то не получается у вас сегодня с отдыхом.

Я действительно безумно устала, но не собиралась упускать такой шанс. Впервые Ворон показал человеческое лицо — не надменного аристократа, не важного хозяина, не насмешливого некроманта, не равнодушного мага, а просто человека. Нормального парня с соседнего курса, с которым можно дружески поболтать за мороженым и обменяться плэйлистами. Я просто встала и улыбнулась этому сероглазому парню.

— Ведите.