прямой, а машинально принимает то левее, то правее. Просто по наитию, замученное сознание не особо вникало в причины… А если так? Она остановилась, развернулась перпендикулярно направлению своего движения и сымитировала шаг, осторожно опуская ногу на грязную моховую россыпь. Едва коснувшись поверхности, ступня с тихим чавканьем провалилась сквозь казавшуюся земной твердью жижу, уходя вглубь, и Оля почувствовала рывок – неотличимая от земли трясина пыталась затянуть ногу, с каждым мгновением наращивая усилия. Вырвать ступню из ее хватки удалось исключительно потому, что Оля сознательно не переносила вес тела на наступающую ногу. Чтобы успешно сопротивляться трясине, пришлось приложить немалое усилие, и одержавшая победу Оля устало побрела к таежной опушке.

Эта топь – она прямо как Олина прежняя жизнь, мелькнуло в голове. С вида все ровно и надежно, а стоит сделать шаг – и проваливаешься по уши в какой-нибудь отстой… Даже не верится, что все теперь иначе… Прямо сказка… Как жаль, что мама не видит ее такой… Она была бы счастлива…

Сердце вновь защемило от горя, и Оля поникла под тяжестью душевных страданий. Лесная опушка вдруг стала какой-то чужой и совсем небезопасной, узкая лента тропинки, уходящая в глубь таежных зарослей, вызывала страх перед дикими зверями и угрозой заблудиться. В следующий миг что-то незримое мягко захлестнуло Олю, словно само пространство вокруг стремилось облегчить ее боль, и на скованном горем сердце потеплело. Душевная боль отступила на задний план, уступая место упрямому желанию отомстить, и Оля решительно зашагала к тропинке.

Тут только бегом, напомнило ей сознание, и Оля перешла на бег. Странно, что после изнурительной полосы препятствий она вообще переставляет ноги, но тем не менее худо-бедно ковылять, изображая бег, сил хватало. Спустя три минуты бега она поняла, что ее новое тело способно просто фантастически быстро восстанавливаться, и увеличила скорость. И даже сосредоточилась на соблюдении правильной техники бега. Два километра, отделяющие полосу от базы, она пробежала за десять минут, не переставая удивляться. И это в таком замученном состоянии?! Да она раньше так не смогла бы даже абсолютно полной сил! Усталое настроение сменилось на приподнятое, и Оля направилась к своей скале. На этот раз она подходила к дому с противоположной стороны, и первая заметила бельчонка. Хвостатый пушистый задира сидел на том же дереве рядом с мамашей и с нетерпением ждал, когда мать-белка расщепит для него слишком твердый орех. Увидев Олю, наглец сделал вид, что она его вообще не интересует, и дело обошлось без метательных снарядов.

Оказавшись внутри скалы, Оля первым делом зажгла зеркальное полотно и принялась искать в излучениях дома отпечаток силового поля, отвечающего за тренировочный комплект. Судя по отражению в зеркале, тренировочный комплект уже не был грязным. Сознание сообщило, что процесс самоочистки был проведен во время возвращения на базу, и указало на нужный источник излучения. Оля зажгла посреди помещения невесомое энергетическое свечение и вошла в эфемерное облако. Напыление тренировочного комплекта исчезло, и энергетическая сфера погасла, оставляя Олю стоять перед зеркальным полотном.

Да уж! Вот теперь тут точно есть на что посмотреть! Оля увидела, как ее лицо невольно приобретает невеселую мину. Оставшееся без защитного напыления тело оказалось сплошь покрыто синяками разных размеров, а усеянная укусами пиявок задница и вовсе напоминала изображение божьей коровки в исполнении маркиза де Сада. То еще зрелище… Зато ни царапин, ни сильных ушибов, ни переломов. Все, как было обещано. Оля надавила пальцем на особенно крупный синяк на бедре. Ай! Больно! Синячище оказался вполне настоящим, а тут еще все мышцы, словно сговорившись, начали ныть от усталости как по команде… Ей точно нужна ванна. Полежать в теплой воде и, может, даже прямо там и поспать. Оля коснулась сознанием излучений иллюзорных дверей и зажгла ту, которая, согласно отпечатку, должна вести в ванную комнату. Будем надеяться, что там есть полотенце. Оля устало пошлепала к иллюзорной двери и вошла в незримый портал.

И вновь вместо ванной оказалась на берегу идеально круглого озера, как это произошло утром. Только на этот раз тут был еще кто-то.

– Ольга! – из водной толщи вынырнула обнаженная точеная загорелая женская фигурка, и Оля узнала Рафаэллу. – Ныряй скорее! Сейчас будет смена температурного диапазона!

Несколько ошарашенная Оля сделала шаг и поняла, что покрытый белоснежным песком берег, уходя под воду, круто обрывался, и нырять в озерную чашу можно было почти сразу. Она неуверенно подошла к краю и неуклюже плюхнулась в воду, поднимая кучу брызг.

– Мда, – оценила Рафаэлла, вытирая попавшие в глаза капли. – Как мешок! Ты не умеешь нырять?

– Нет, – призналась Оля, усиленно барахтаясь в стремлении удержаться на плаву. – Я всегда была толстой коровой, весила под девяносто, и кожа вся в жутких угрях… Стыдно было появляться на пляже или в бассейне.

– А, забудь! – отмахнулась черноволосая красотка. – Теперь ты другая! А нырять мы тебя научим, это очень весело! – Она с улыбкой окинула взглядом Олино тело, покрытое синяками: – Ну как тебе полоса? – Рафаэлла округлила глаза: – Я свой первый раз до сих пор помню! Четыре с половиной часа мучений, из которых полтора часа ушло на топь! Брр-р-р! Я думала, что никогда ее не пройду!

– Топь я как-то прошла. – Оля всячески пыталась удержаться на плаву, удивляясь, как это удается Рафаэлле. Черноволосая красотка совершала легкие плавные движения ногами и держалась на поверхности, словно поплавок, без видимых усилий. – Зато все остальное, чувствую, будет мне сниться всю оставшуюся жизнь! Я так вымоталась, что единственным желанием было упасть в теплую ванну и в ней уснуть! Но вместо ванной я попала сюда, уже второй раз. Рафаэлла, что надо делать с дверными порталами, чтобы попасть в ванную?

– Это и есть ванная, – продолжала улыбаться Рафаэлла. – Ты на базе Пробужденных! Это не Мир Людей, у нас все по-другому!

– Ой! – Оля вздрогнула, ощущая, как окружающая вода из теплой мгновенно становится холодной, и дыхание сдавливает, словно студеным обручем. –