Искристые горы – локации от двухсотого до триста пятидесятого уровней – тянулись на триста километров на юг и, по словам Ваессы, терялись в Великом океане Аркона, омывающем все существующие в этом мире планы. Разумные называют его еще океаном Мрака, и плавать или ходить (как это утверждают моряки) по нему категорически не рекомендуется даже богам. Во избежание несовместимых с их бесконечной жизнью последствий.

Наверное, ни один человек не в силах в полной мере описать красоту гор. Ни в одном языке мира просто не найдется подходящих эпитетов. Выехав из портала, я заставил кабана пробежать еще три десятка шагов, затем спешился и замер… Широкую горную долину насколько хватало глаз покрывал ярко- зеленый травяной ковер, на котором сказочный узор образовывали россыпи розовых цветов. Примерно в полукилометре слева – нереально изумрудная река впадала в идеальный овал озера. Треть долины занимал хвойный лес, спускающийся с правого, пологого склона испещренной сетью глубоких трещин горы. Поросшие бурым мхом валуны, вершины, цепляющиеся за проплывающие облака, стада яков, небольшие табуны диких лошадей… Глядя на все это, хотелось послать это долбаное пророчество к Харту, разбить лагерь на берегу озера, вытащить из багажника спиннинг с коробкой бутылочного «Гиннесса», разжечь костер… Да нет только тут ни моего «Ровера», ни того темного, немного горьковатого пива… Стряхнув не вовремя накатившую грусть, я запрыгнул на Мрака и, хлопнув своего четвероногого друга по холке, махнул рукой, направляя свой отряд к лежащему в полусотне километров перевалу.

Идиллия вскоре закончилась. Зеленые холмы сменила заваленная крупными булыжниками пустошь, и, заглушая запах горных цветов, в воздухе повеяло мертвечиной. Причем никаких видимых причин появления этого запаха я не заметил, а все остальные, судя по всему, и вовсе не обратили на него никакого внимания. Собственно, я тоже не сильно переживал. Что может угрожать отряду, состоящему из трехсотых НПС в двести двадцатой локации? Правильно – ничего. А что до запаха, так в своем княжестве я столько этой дряни нанюхался, что позавидует любой земной патологоанатом.

Собственно, все произошло, как я и предполагал. Первая же атаковавшая наш отряд группа горных троллей, состоящая из пары десятков вооруженных каменными дубинами уродов, не успела даже добежать до основной части отряда, поскольку еще на подходе ее уничтожили разведчики. По мере приближения перевала нападения учащались. Удивляло, что тролли агрились на нашу группу с расстояния видимости, что в корне противоречило всем известным мне законам этого мира. Обычные мобы так поступать не должны! Только вот они, видимо, об этом не знали.

Километрах в двадцати от перевала троллей сменили элементали Земли, что, впрочем, никак не повлияло на скорость нашего передвижения. Лисы и маги вполне освоились с управлением своими новыми средствами передвижения, и двигающийся впереди десяток успевал не только уничтожать всех замеченных по ходу движения мобов, но и добывать с них сердца и эссенции. Приданные нам девчонки в драку не лезли и спокойно ехали позади отряда с безразличными лицами. В общем, никаких неожиданностей на этом этапе перехода не произошло, и вечером наш отряд разбил лагерь в паре километров от перевала, у подножия горбатой, похожей на спящего верблюда горы.

Раньше я думал, что перевал – это такая большая горка, по которой можно спокойно проехать на внедорожнике. Но вот действительность оказалась несколько иной. Почти два с половиной километра вверх по практически отвесной скале и столько же вниз. Нет, «прыжок», веревки из конского волоса, сила и отсутствие усталости, конечно, решают. Но если я и раньше думал, что все эти альпинисты немного «не в себе», то сейчас я в этом просто уверен.

Ночью ничего интересного не произошло, если не считать интересным атаковавшую наш лагерь с воздуха и запутавшуюся в защитном заклинании виверну двести десятого уровня. Судя по всему, это была (или был) самая тупая, ну или самая голодная виверна в округе. Естественный отбор тут никто, по ходу, отменять не собирался, и благодаря этому у Раены теперь есть неплохое колечко с процентом регена маны и сотней к заклинаниям Лечения.

Перевал мы преодолели часов за восемь, и все это время я тихо материл того, кто отключил возможность построения порталов в Искристых горах. По словам Крины, это случилось в тот год, когда из ущелья Сорока Родников выползла эта никому не понятная мерзость.

«Ничего, – я вздохнул и еще раз посмотрел на сидящего на каменном троне гуманоида, – эта испуганная мартышка как раз является входом в Призрачный город. Вот там, на месте, я и задам все интересующие меня вопросы».

Восемь часов по горам? Ерунда! Если бы не «пантеры» Крины, мы бы, наверное, несколько дней перебирались через этот хребет. Мало того, что девчонки чувствовали себя в горах как рыбы в воде, так они еще по каким-то только им известным признакам правильно определили маршрут нашего восхождения. Конечно, не очень-то и приятно было ощущать себя неуклюжим медведем, изредка ловя их ироничные взгляды. Но тут уж ничего не попишешь – всегда найдется тот, кто делает что-нибудь гораздо лучше, чем это делаешь ты. К этому просто нужно привыкнуть и не забивать голову пустяками. Нет, ты, конечно, можешь напрячься и потратить пару лет или даже всю жизнь на изучение этого самого – того, в чем ты полный профан. Вот только оно тебе надо?

Как бы то ни было, но через хребет мы все-таки перешли и, не останавливаясь, двинулись к ущелью. Отпущенных еще на той стороне горного хребта маунтов призывать не стали, поскольку долина, в которую мы спустились, имела неровную поверхность и идти пешком оказалось намного удобнее.

На входе в ущелье, на гладкой, отвесной поверхности скалы какой-то юморист изобразил сцены из жизни первобытных людей. Это такие картинки с уродливыми человечками и не менее уродливыми животными. И не то чтобы я не верил, что в мире Аркона не могло быть первобытных людей, а среди них не случалось художников. Но надпись под картинкой, гласившая, что Кристофер Холмс – кретин и моральный урод, заставляла думать, что местные неандертальцы и кроманьонцы тут совсем ни при чем. Да и сама картинка, на которой три человечка швыряли копья в задницу четвертому, а три оленя, стоя на задних ногах, держались за животы и, оскалив зубы, ржали над происходящим действом, лишь подтверждала мои и без того бесспорные выводы. К слову, ни бойцы моего отряда, ни «пантеры» Крины не обратили на эту наскальную живопись ровным счетом никакого внимания. Или подобные художества тут в порядке вещей, или они просто не могли их увидеть. Я вспомнил Кристофера – неплохого, в общем-то, мужика, работавшего руководителем одного из