Билл жил в старом, разваливающемся доме в пригороде. Настоящая развалюха, но это было его родовое гнездо, и он его обожал. Я окинул взглядом многочисленные книжные полки в холле. Билл был библиофилом. Он собрал тысячи книг, в том числе редкие первые издания, книги, которым было больше сотни лет, а также отдельные экземпляры с автографами авторов. На это хобби он потратил небольшое состояние. У него были полные собрания сочинений Диккенса, Хемингуэя и Фолкнера – трех его любимых писателей – и невероятная коллекция фантастики.

Книги Билла, аккуратно расставленные, хранились на бесчисленных полках по всему дому. Его библиотека имела большую ценность, но он не считал, что книги следует запирать. Он держал их там, где до них было легко дотянуться. Он их постоянно читал и перечитывал, даже иногда загибал страницу, чтобы отметить место, на котором остановился. Библиотекари и другие библиофилы расстреляли бы его за такое небрежное отношение к книгам, но Билла это не заботило. Он собирал книги для себя, и ему было до лампочки, что с ними случится после его смерти. «Когда помру и отправлюсь в ад, пусть книги хоть горят, хоть гниют, – часто заявлял он. – Я хранил их так долго, как мог».

– Я вчера купил роман Эллроя, – сказал я, когда Билл вошел в холл следом за мной.

– Эллрой великолепен, – сказал он, делая вид, что все в порядке, но у него это плохо получалось.

Мы перешли в другую комнату, где я сразу занял свое привычное место – уселся в большое кресло-качалку напротив Билла. За моей спиной находилось огромное окно, и я ощущал сквозняк. В доме давным-давно надо было вставить двойные рамы, но Билл и слушать об этом не хотел.

– Кофе? – предложил он.

– Потом.

Потекли неловкие секунды.

– Тебе сильно повезло, – проговорил Билл.

– Нет, – вздохнул я. – Меня и не собирались трогать. Снайпер расстрелял Фурстов, всех до одного. Слегка задел меня… – я провел ладонью по раненому плечу, – когда посчитал, что мне удастся спасти мальчонку. Проще было убить меня, но он оставил меня в живых.

– Имеешь представление почему?

Я покачал головой.

– Это имеет какое-нибудь отношение к Николе Хорняк? – Билл заметил мой настороженный взгляд и пожал плечами. – Я же коп. Часть моей работы – говорить с людьми и держать нос по ветру. Я не мог не слышать о задании, которое поручил тебе Кардинал.

– И давно ты об этом знаешь?

– Неделю. Я все надеялся, что ты придешь с этим ко мне. Когда не дождался, понял, что ты мной намеренно пренебрегаешь и что мне не следует совать нос в твои дела.

– Это вовсе не пренебрежение, Билл. Мне просто не хотелось забивать тебе этим голову. Если я найду убийцу, перед судом он не предстанет. Я решил, что тебе не стоит мараться в таком дерьме.

Билл сухо улыбнулся:

– Ну, теперь я уже замарался. Так что говори, есть связь между смертью Ник и расстрелом Фурстов?

– Думаю, есть, – осторожно признался я, не желая открывать Биллу все карты. – Я пошел к Бретону, чтобы задать вопросы, касающиеся Ник. Я уверен, убийства связаны.

– Киллер не хотел, чтобы Бретон Фурст с тобой разговаривал?

– Полагаю, что не хотел.

Билл нахмурился:

– Но зачем понадобилось убивать его жену и детей? Киллер полагал, что он с ними об этом говорил?

– Наверное. Мужья часто многое рассказывают женам. А дети подслушивают.

– Разве не проще было пристрелить тебя? – предположил Билл.

Я медленно кивнул.

– Хоть имеешь представление, кто это мог быть? – спросил он.

– Если бы имел, меня бы здесь не было. Я бы уже прибивал яйца этой сволочи к облакам.