Иерусалим

По мере того как пятница клонилась к вечеру и приближалась суббота, улицы Иерусалима пустели. И в конце концов центр обезлюдел.

То же, только в миниатюре, происходило в полицейском участке Давида. Когда в половине шестого Бен-Рой заскочил в кабинет Шалев, в сыскном отделе Кишле они оставались вдвоем. Шалев заварила кофе, и Бен-Рой рассказал, что удалось узнать в течение дня: угрозы, «Гаарец», пропавшие записные книжки, визиты Клейнберг в армянский храм, заказанный авиа билет на рейс «Эль Аль» в Египет. И еще это слово «воски», за которое он, казалось, беспричинно ухватился, но которое, как подсказывала ему интуиция, имело отношение к делу.

Шалев слушала молча, потягивая кофе из кружки с эмблемой тель-авивского баскетбольного клуба «Маккаби», и, как всегда, оставляла на ободке ярко-красные пятна помады. По правилам полицейские на дежурстве не должны пользоваться косметикой, но Лея Шалев плевала на правила. Помада, лак для ногтей, тени – Бен-Рой никогда не мог понять зачем ей это надо: то ли чтобы лучше выглядеть, то ли назло таким, как Баум и Дорфман, которые считали, что женщинам не место в сыскном отделе. Если первое, она не очень преуспела; если второе, эффект превзошел все ожидания.

– Какие соображения? – спросила она, когда он закончил рассказ.

Бен-Рой пожал плечами.

– Неумелое ограбление? Псих-одиночка? След мафии? Личная месть? Комбинация всего сказанного? Выбирай что хочешь. Все подходит.

– Ты бы что выбрал?

В эту игру они часто играли в начале расследования. Шалев побуждала его раскрыться и выдвинуть версию. Обычно он охотно соглашался. Но на этот раз в расследовании даже на такой ранней стадии было столько путаницы и противоречий, что он предпочел бы промолчать.

– Ну же, Арие. – Шалев почувствовала его сопротивление. – Давай попытайся.

– Дело связано с журналистикой, – сказал он после паузы, не совсем отвечая на вопрос Леи. – Готов поставить на эту версию. Учитывая, что пропали записные книжки жертвы за последние три месяца, можно сделать вывод, что она поплатилась за то, над чем недавно работала.

– Если только тот, кого мы ищем, не пытался замутить воду, – возразила Шалев. – Сбить со следа.

Бен-Рой признал, что это вполне возможно.

– Что там с ее редактором? – спросила его Лея.

– Все еще не вышел на связь, хотя я оставил четыре сообщения.

– Только четыре? Такое терпение тебе несвойственно.

– А тебе несвойственно варить такой вкусный кофе.

Оба полицейских улыбнулись. Бен-Рой встретил Лею Шалев настороженно, но со временем она ему понравилась. Очень понравилась. И не только потому, что хорошо умела выполнять свою работу. Она оказалась одним из немногих людей в полиции, кого он решался назвать другом.

– Что-нибудь новенькое со вскрытия? – спросил он.

Лея покачала головой.

– Я говорила со Шмеллингом прямо перед твоим приходом. На одежде жертвы найден волос. Его отправили на анализ ДНК. Посмотрим, не будет ли совпадения с чем-то, что имеется в нашей базе данных. Сексуального насилия определенно не было. Оценочное время смерти: от семи до девяти часов вечера, что нам уже известно из записи камер видеонаблюдения. В общем – ничего. Ах да, у нее был геморрой. Самый жуткий из всех, что видел Шмеллинг.

– Прекрасно. Что у экспертов?

Лея вскинула руки, объясняя этим жестом, что эксперты не нашли ничего существенного.

– Соседи?

– Пока сумели опросить только пять квартир. Остальные отсутствовали.

– И?..

Снова поднятые вверх руки.