Он набрал небольшую кучку камней и один за другим со всей силы швырял в продолжение тоннеля за отверстием в шахту. Пум, пум, пум…
Блям. Звук другой – металлический.
Там что-то было. Как он и надеялся.
Он запустил еще три камня, и все три ударились о железо. Такой звук не производит камень, если падает на камень. Так отзывается, гудит, вибрирует металл. Например…
Рельсы или направляющие.
И если в этом руднике проложен не один маршрут направляющих – что маловероятно, – он вышел к главной галерее.
В горле зародился похожий на лай радостный смех, но, едва сорвавшись с губ, замер.
Вышел-то он вышел, да не совсем. Между ним и свободой зияла дыра. Глубочайшая дыра. Он мельком видел ее, когда спускался вниз по главной галерее. В эту дыру Самюэл Пинскер опускал семиметровую веревку с грузилом, и она не достала до дна.
Халифа зажал голову руками, закрыл глаза и попытался представить тетрадку англичанина. Что в ней сказано об этом провале? Находится в боковой галерее, отходящей от главной примерно на середине ее длины. Квадратное отверстие занимает весь проход, как некоторые колодезные шахты в Долине царей. Пинскер делал замеры, но Халифа, как ни старался, не мог вспомнить самого существенного: длину отверстия от края до края. Сколько ни рылся в памяти, цифры не находились. Он открыл глаза – хотя какой здесь от них прок? – и принялся снова бросать камни, пытаясь определить по звуку падения, как далеко от него противоположная сторона колодца. Получалось, что-то между тремя и пятью метрами. Предел погрешности слишком велик. Три метра он еще мог попытаться перепрыгнуть. Но пять ему никак не одолеть. Погрешность служила границей между жизнью и смертью.
Халифа повернулся и поплелся назад, решив проверить, нет ли рядом боковых коридоров, по которым можно обойти шахту. Таких не оказалось. Вернулся в помещение с летучими мышами, миновал его, поднялся по лестнице и шел все дальше по тоннелю, удаляясь от галереи. Обнаружил развилку, где пришлось делать выбор, куда идти: налево, направо или прямо. Он повернул направо, но через двадцать метров ему встретилась новая развилка. Халифа развернулся и пошел назад. Он не хотел рисковать снова потеряться в лабиринте. Ему предложен путь к спасению, и он собирался им воспользоваться.
Детектив понимал, что лабиринт другого шанса не даст.
У шахты он еще покидал камни, стараясь представить эхограмму своего будущего прыжка. Пошел по тоннелю назад, нащупывая все, что валялось на полу, расчищая дорогу.
Если и была хоть какая-то надежда на удачу, требовался длинный разбег и чтобы ему ничто не мешало.
К тюрьме «Абу-Кабир» Бен-Рой подъехал уже после четырех утра. У ворот его встретил знакомый надзиратель Адам Хебер.
– Все под твою ответственность, Арие, – сказал он, когда они шли к корпусу камер. – Договорились? Я понятия не имею, что ты собираешься там делать.
– Исключительно под мою, – кивнул Бен-Рой.
Они вошли в здание. В корпусе не раздавалось ни звука. Хебер провел детектива к лестнице, и они по двум пролетам поднялись на последний этаж. В середине коридора надзиратель остановился перед металлической дверью и, достав связку ключей, осторожно сунул один из них в скважину и тихо открыл замок.
– Сколько тебе потребуется времени?
– Двадцать минут. Скажем, тридцать, чтобы уж наверняка.
– Смотри, не шуми. И помни: я не при делах. Хорошо?
– Хорошо.
Надзиратель отступил в сторону и пропустил Бен-Роя в дверь.
– Задай ему и от меня. От нас всех.
Дверь закрылась, щелкнул замок. Шаги Хебера стихли в коридоре.
Бен-Рой оглядел камеру. Стол, стул, умывальник, туалет и откидная кровать – вот и вся обстановка. На кровати, защитив глаза атласной маской от светящего на улице прожектора, спал человек. Геннадий Кременко. Он громко храпел. Двигаясь осторожно, чтобы его не разбудить, детектив подошел к изголовью. Левая рука сутенера выскользнула из-под одеяла и свисала с постели так, что пальцы касались пола. Свет падал на то место, где была наколота татуировка. Бен-Рой смотрел на изображение и вспоминал Воски – через что ей пришлось пройти. Через что пришлось пройти всем жертвам Кременко. Затем он взял со стола графин с водой, вынул пробку и вылил содержимое на лицо спящего.
Сутенер молниеносно проснулся и принялся изрыгать проклятия, которые детектив быстро прервал коротким, резким ударом в солнечное сплетение. Следующий удар пришелся в челюсть. Бен-Рой, взяв шею Кременко в локтевой замок, подтащил его к туалету и, пригнув, заставил опустить голову в унитаз. Воду он спустил коленом и затопил лысеющий череп сутенера в бурлящем потоке из бачка. Кременко барахтался и сопротивлялся, но не мог справиться с грузным, натренированным, разъяренным копом. Детектив снова и снова спускал воду, погрузив лицо сутенера на самое дно унитаза. А когда почувствовал,
