любопытства. Любопытство увеличилось еще больше, когда выяснилось, что она с далекой планеты и впервые на Терре. До крайности утомленная, девушка уклонилась от расспросов и провалилась в беспокойный сон.
Наутро состоялся унизительный медицинский осмотр. Психотехник просмотрел предоставленное военной разведкой досье, задал несколько вопросов и расписался в карточке. Было видно, что ему хочется продолжить разговор, — например, спросить, почему она примкнула к заговорщикам, — но отметка «Секретно» на ее документах пугала. Впрочем, возможно, врач понимал, как смутны и отрывочны воспоминания пациентки о происшедшем после гипнозондирования на Диомеде.
Вечером ей не удалось избежать долгих разговоров. Женщины собрались в кружок и болтали. Раньше они жили на Терре, Луне или Венере. Все, за единственным исключением, попали во временное рабство за мелкие преступления: повторную кражу или преступную халатность. Видно было, что новые подружки Козары не отличаются ни умом, ни красотой.
— Меня никогда не купят, — жаловалась одна. — Придется отправляться на тяжелые общественные работы.
— Не понимаю, — сказала Козара. Мягкий денницианский акцент девушки интриговал многих. — Кому это нужно? Если вокруг полно машин, зачем нужны рабы? Ведь их труд... Их труд неприбылен.
То самое единственное исключение, изможденная женщина со следами былой привлекательности, ответила:
— А что еще делать с преступниками? Убивать их за малейший проступок? Проводить дорогие операции по психокоррекции? Изолировать за общественный счет? Нет, пусть они поработают. Пусть Империя получит немного денег, если кого-нибудь удастся продать.
«Что она говорит? Неужели боится браслета? — удивлялась Козара. — Ну уж между собой-то можно немного пооткровенничать».
— Разве мы способны хоть в чем-то заменить машины? — спросила она.
— А личные услуги? Самые разнообразные. Или... Ну хотя бы с экономической точки зрения. Рабы менее эффективны, зато не требуют больших вложений.
— Ты, должно быть, образованная.
Женщина вздохнула:
— Была когда-то. Пока не убила мужа. Я получила пожизненный срок, как и ты, детка. Мой покупатель заплатил, чтобы мне сделали коррекцию сознания. Для подстраховки. — Неожиданно ее лицо оживилось. — Я ему так благодарна! Кто я была раньше? Убийца! Понимаешь? Убийца! Я присвоила себе право решать, кто достоин жизни, а кто — нет. А теперь мне известно... — она ухватила Козару за руку. — Попроси их. Они и тебя подкорректируют. Ты ведь совершила предательство? Попроси их очистить тебя!
Пленницы разом отпрянули назад.
«Психокоррекция», — поняла Козара. По телу поползли мурашки!
— По-почему же ты здесь? — пробормотала денницианка. — Ведь тебя купили.
— Я ему надоела, и он продал меня обратно. Я так скучаю по нему... Но, конечно, он имеет полное право поступать, как хочет. — Сумасшедшая подошла совсем близко. — Ты мне нравишься, Козара. Хорошо бы нам попасть в одно место.
— Место?
— Какой-нибудь богач мог бы купить нас обоих. Бордель, конечно, более вероятен...
Козара оттолкнула ее руку и побежала. За два шага от туалета ее вырвало. Девушку заставили вытереть пол, после чего вокруг нее снова собрался кружок. Женщины болтали, болтали, болтали... Козара закричала, чтобы ее оставили в покое, затем попыталась разогнать сплетниц ловкими ударами. Браслет не реагировал. Было ужасно осознавать, что каждый шаг пленницы контролирует полудурочный электронный мозг. Время от времени к экрану подходил усталый оператор. Но, видимо, надзиратели не возражали против драк — лишь бы осталась цела живая собственность. Козара бросилась на койку и сжалась в комок.
Наутро пришла надзирательница. Окинула новенькую критическим взглядом, кивнула:
— Годишься. На-ка проглоти, — и протянула таблетку.
— Что это? — попятилась денницианка.
— Эйфорик. Нужно хорошо выглядеть перед камерой. Не бойся, глотай.
Памятуя о последствиях непослушания, девушка повиновалась.
Почти сразу возникло ощущение комфорта. Она шла за надзирательницей, и волны удовольствия накатывали одна выше другой. Козара словно бы опьянела. Нет, опьянение — неподходящее слово: мозг продолжал контролировать движения тела. Скорее это напоминало... ну, как будто они с Михаилом выпили по паре стаканов, потанцевали. Скрипачи все еще играли. Михаил стоял рядом, живой...
В студии она почти охотно скинула серенькое платье, покрутилась перед объективом и произнесла несколько заученных фраз. Она почти не обратила внимания на комментарий:
— Козара Вимезал (имя было переврано, затем произнесено по буквам), человек, пол — женский, двадцать пять лет, девственница, сложение атлетическое, здоровье и умственные способности выше среднего, образование хорошее, но провинциальное. Инициативна. Требует немедленного обучения