— Мне было не так уж легко принять это сначала. Мы всегда держались особняком — и мои родители, и родители Гилеба, да и сами мы, с тех пор как поженились. Но то, что делает Джаан, так важно… Моя покладистость — небольшая плата за это.
— Значит, ты веришь в Каруита?
Номи подняла глаза на гостя. Айвару было трудно выдержать ее взгляд.
— Как же я могу не верить собственному сыну?
— Да, конечно, госпожа, — заикаясь, пробормотал Айвар. — Прости меня, если я кажусь… Видишь ли, я здесь чужой, да и с Джааном знаком всего несколько дней. Ты знаешь его, поэтому у тебя есть возможность судить, не является ли он… жертвой заблуждения. У меня такого знания нет, по крайней мере пока…
Номи оттаяла, наклонилась через стол и похлопала Айвара по руке.
— Конечно, Наследник. Ты правильно делаешь, что спрашиваешь. И я рада, что в тебе Джаан нашел верного товарища, который ему так нужен.
«Нашел ли?» — усомнился Айвар. Возможно, она прочла сомнение на его лице, потому что тихим голосом сказала, не глядя на него:
— Почему я должна удивляться тому, что у тебя возникают вопросы? У меня они тоже возникали. Когда он исчез на эти три ужасных дня, а потом вернулся совершенно изменившийся… Да, я думала тогда, что с ним случилось кровоизлияние в мозг, и плакала о своем первенце, таком работящем, так мало получившем от жизни…
Потом я стала понимать, что он оказался избранным — как ни один человек нигде и никогда. Но это не было радостью для меня, Наследник — такой радостью, которую знаем мы, люди. Его слава так же ослепительна и так же жестока, как солнце. Скорее всего ему придется умереть. Только прошлой ночью мне приснилось, что он снова стал Джааном Сапожником, женился на девушке, которую я для него присмотрела, и я держу на руках их первенца. Я проснулась, смеясь… — Пальцы Номи стиснули чашку. — Этому не суждено случиться, конечно.
Айвар так и не узнал, хватило ли бы у него духа расспрашивать дальше. Его выручило появление Робхара, самого младшего из апостолов.
— Я подумал, что ты можешь быть здесь, господин, — выпалил мальчик, отдышавшись. Хотя Джаан и представил Айвара своим ученикам под фальшивым именем, все видели, какую важную роль он играет. — Каруит придет, как только сможет. — Робхар протянул конверт. — Это тебе.
— Э-э? — вытаращил на него глаза Айвар.
— Компаньоны, посланные в Новый Рим, вернулись, господин, — объяснил мальчик, чуть не лопаясь от возбуждения. — Они привезли тебе письмо, посланец передал его Каруиту, а тот велел мне вручить его тебе.
На конверте значилось: «Хиразу Хиронссону». Айвар вскрыл конверт. В нем оказалось несколько мелко исписанных страниц: на последней стояла четкая подпись: «Таня». В его собственном письме говорилось о том-кому следует адресовать ответ.
— Извините меня, — пробормотал Айвар, садясь и начиная читать.
Прочтя послание, он несколько минут сидел неподвижно, с непроницаемым лицом. Придумав предлог уйти, он попрощался, пообещал найти Джаана попозже и поспешно вышел. Ему предстояло многое обдумать.
Глава 19
Никто, кроме нескольких высших офицеров Компаньонов, не знал, кто такой Айвар. В присутствии других они называли его Хиразом. Айвар как можно реже показывался на людях, обедал с Иаковом в покоях главнокомандующего, ночевал в комнате рядом и пользовался мало посещаемыми коридорами и залами для своих вылазок. В этом огромном, наполовину необитаемом лабиринте было легко никому не попадаться на глаза. Члены ордена знали, что у их командира гостит важная особа, но строгая дисциплина не позволяла им сплетничать об Айваре.
Таким образом, Айвар и Иаков спустились в помещение, используемое под ангар, никем не замеченные. Джаан был уже там: за ним послали гонца. Часовой отдал честь, когда три человека сели во флиттер: ему, конечно, многое пришло в голову, но можно было быть уверенными, что он не проговорится. Створки ворот скользнули в стороны. Морщинистые руки Иакова умело управлялись с приборами. Флиттер взмыл вертикально вверх, поднялся на километр и лег на курс в южном направлении.
К концу дня ветер усилился. Он зазывал вокруг флиттера, содрогавшегося от сильных порывов. На стальной поверхности моря Орка появились барашки, волны с грохотом разбивались о берег. Летевшие на скалы брызги тут же высыхали и покрывали их коркой соли. Утесы континентального шельфа казались красноватыми в косых солнечных лучах, пробивавшихся сквозь пелену пыли. Тучи песка, поднятые ветром, выбрасывали вверх тонкие струи, желтевшие на фоне иссиня-черного неба.
Иаков включил автопилот и развернул сиденье так, чтобы видеть своих спутников.
— Ну вот, мы выбрали такое место для разговора, как ты хотел, Наследник. — сказал он. — Теперь расскажи, в чем дело.
Айвар чувствовал себя как на иголках. Он перевел взгляд на спокойное лицо Джаана, но вспомнил, что кроется за этой мирной внешностью,