— Спасибо, но я останусь, — ответила она.
— Мне не хватает слов, чтобы выразить, как я восхищен твоим мужеством, дорогая. Иди присядь и выпей стаканчик перед ужином. — Испугавшись, как бы она не отказалась из страха, что это может выглядеть как побег от собственных переживаний, Флэндри добавил: — Тродвир с радостью поднял бы тост за своих товарищей, правда ведь?
Девушка молча повиновалась.
— Что, дальше будет так же плохо? — спросила она.
— Нет. — Доминик решил присоединиться к спутнице и разлил по стаканам мерсейский теллох, хотя в действительности ему хотелось выпить сухого мартини.
— Я подозревал, что дело обернется таким образом, но не видел способа, как этого избежать. Ты и вправду присутствовала при убийстве Тродвира, видела его жуткие мучения. А ведь он был твоим любимым учителем с самого раннего детства. Боль не могла исчезнуть только потому, что кто-то подверг анестезии твой зрительный бугор. Поскольку гибель Тродвира была самым сильным из потерянных воспоминаний и наполовину уже содержалась в сознании, она выплыла на поверхность раньше всего остального. К тому же она настолько изолирована, что воспринимается так, как будто все случилось вчера.
Козара устало откинулась на спинку дивана:
— Да, раньше все было как в тумане, даже Тродвир. Теперь... лица, предательство...
{Никто не погиб в пещере, за исключением Тродвира. Остальные стояли в стороне, когда всего-навсего два десантника пришли, чтобы арестовать ее.
— Это ты предал нас! — крикнула она тому, кто носил имя Стив Джонсон, наверняка не свое собственное. Тот ухмыльнулся. Тродвир ринулся вперед, пытаясь вырвать хозяйку из рук солдат и дать ей шанс скатиться по склону и исчезнуть. Лейтенант выстрелил в него из бластера. Жизнь в его старом жилистом теле еще не угасла, а Козару уже оттаскивали от ихана.
Чуть позже она услышала голос Джонсона:
— Зачем ты убил слугу? Надо было взять его с собой.
А голос лейтенанта отвечал:
— Он бы только мешал. А так, когда диомедиане найдут тело, у них не будет подозрений насчет вашего исчезновения. Они решат, что вас схватили терране, и от этого станут еще более податливым материалом. Например, если мы захотим, чтобы кто-нибудь из встречавшихся с тобой туземцев ушел в партизаны, наш связной может предупредить его, что о нем стало известно по тем данным, которые терране выкачали из своих пленных.
— Хм. А что станет с нашей четверкой?
— Решим на базе. Думаю, вас отправят в другой регион. А теперь давай-ка перетащим тушу. — Башмак лейтенанта ткнул Козару, которая лежала со связанными руками возле холодной стены пещеры. — Поднимайся, сука!}
– Он погиб много недель назад, — сказал Флэндри. — Как только к тебе вернутся воспоминания, ты увидишь и почувствуешь происшедшее в перспективе — в том числе и во временной перспективе. Ты оплачешь потерю... которую уже пережила там, в подсознании, а затем... Ты слишком здорова, чтобы горевать вечно.
— Мне всегда будет его не хватать, — прошептала Козара.
Флэндри вспомнил о своих собственных призраках:
— Да, я знаю.
Девушка выпрямилась. Черты ее лица отвердели, словно кости отдали свою силу плоти. Сине-зеленые глаза стали ледяными.
— Сэр Доминик, вы были правы в том, что сделали со Снеллом. Никто из этой банды не был... не был достоин жизни.
— Да, мы ведем войну, Империя и Ройдхунат, и эта война тем более отвратительна, что официально не объявлена, — медленно сказал он. — Единственное, что ты и я по мере наших сил должны делать, — это ограждать твою планету от страшной болезни. А если, продолжая метафору, заражение уже произошло, нам следует найти антибиотик раньше, чем поднимется высокая температура и начнется бред.
Его грубая практичность сработала так, как он и ожидал, — отвлекла девушку и от печали, и от ярости.
— Что ты задумал? — Вопрос содержал в себе привычную для Козары резкость.
— Прежде чем отбыть с Диомеды, я наведался в местный офис резидента в Ланнахе, связался с Лагардом, предъявил ему свои полномочия и приказал немедленно отправить курьера с шифрованным посланием. Послание предназначено непосредственно императору. Шифр обеспечит беспрепятственное прохождение через инстанции. В самых общих чертах в нем говорится следующее: «Что бы вы ни услышали, не трогайте Денницу. Дождитесь, пока я не соберу полную информацию». Далее следует отчет обо всем, что мне удалось на тот момент узнать.
Несмотря на крайнее истощение, в девушке вспыхнула слабая радость:
— Как здорово.
