— Козара не смогла сдержать испуга, поэтому Доминик спросил: — Вы знаете, как работает гипнозонд?

— Понятия не имею, — язвительно ответила она. — На Деннице нет этой мерзости.

— Мне она тоже не нравится. Но иногда иного выхода нет.

Флэндри откинулся на спинку стула, зажег сигарету и внимательно посмотрел на свою собеседницу. Его серые глаза приобрели стальной оттенок, но голос по-прежнему оставался мягким.

— Попробую объяснить вам самые основы. Дознание — неизбежная часть работы полиции и военных. Можно допрашивать на нескольких уровнях интенсивности. Во-первых, элементарный допрос. Затем, если возможно, допрос различных обвиняемых и сравнение их показаний. Следом идет разного рода запугивание. Потом — пытки, которые могут состоять в причинении сильной боли или в других средствах, вроде длительного лишения сна. К сожалению, все эти методы не слишком надежны. Объект может выстоять. Он может солгать. При соответствующей психосоматической тренировке он может обмануть детектор лжи. Или рассказать только часть правды, которая исказит общую картину. Правда, для этого нужно обладать сильным интеллектом. Как бы там ни было, а процедура дознания сильно затягивается, особенно если приходится сверять полученные сведения с информацией из других источников.

Следующий шаг — наркотики, которые подавляют волю к сопротивлению. Однако и здесь возникает несколько проблем. Во-первых, очень часто приходится иметь дело с идиосинкразическими реакциями. Биохимия разных организмов сильно различается, тем более в наше время, когда многие люди веками живут на далеких от Терры планетах. А нетерранские расы — это уж и вовсе особый случай. Во-вторых, объект может иметь иммунитет против всех имеющихся в вашей аптечке препаратов. А при некоторой специальной подготовке он сумеет устоять против любого наркотика.

У Козары заныла спина от напряжения.

— А как насчет телепатии? — резко спросила она.

— Часто полезна, но всегда ограничена. Нервное излучение имеет низкую степень информационной проводимости. Кроме того, тот, кто принимает, должен знать шифр передающего объекта. Допустим, я телепат, а вы стали думать по-сербски. Сербского я не знаю, а без этого мне едва ли удастся понять больше, чем в том случае, когда слова произносятся вслух. А возможно, что и меньше, поскольку структуры мысли сильно разнятся, особенно у таких особей, как мы с вами, которые обычно не пользуются телепатией. Со временем, хоть и медленно и неумело, но все же я смогу научиться читать ваши мысли. Однако при столкновении с другим лицом снова зайду в тупик. А телепатия между представителями различных рас — еще более сложная задача. Существуют также способы защиты мыслей. Например, можно носить экран на голове. Он случайным образом исказит излучение и сделает дешифровку невозможной. Того же результата можно добиться и с помощью тренировки или глубокого кодирования.

Флэндри замолчал. На его подвижном лице отразилась усталость.

— Во всем бывают исключения, — пробормотал он. — Даже в том, о чем я только что рассказал. Вам о чем-нибудь говорит имя Айхарайх?

— Нет, — искренне ответила она. — Почему вы спрашиваете?

— Неважно. Может быть, позже объясню.

— Я ведь действительно ксенолог, — напомнила Козара. — Ничего нового я от вас не услышала.

— Правда? Простите. Никогда нельзя угадать, что ваш собеседник знает, а чего не знает об элементарных вещах: Вселенная, словно большой муравейник, кишит фактами. Подумайте только, я успел прожить тридцать лет, прежде чем узнал, на что имела обыкновение жаловаться императрица Теодора.

Девушка пропустила шутку мимо ушей.

— Вы собирались объяснить принцип действия гипнозонда.

Доминик посерьезнел:

— Да. Последняя мера. Прямая электронная атака на мозг. Атака на молекулярном уровне, в обход лекарств, кодирования и всего остального. Существует только одно средство защиты: объект может иметь установку на немедленную смерть в случае, если это начнется. Шоковая реакция. Если производящая дознание команда готова к такому обороту дела, она успеет подключить своего подопечного к медаппаратуре, и та будет поддерживать жизнедеятельность организма. Тогда им, возможно, удастся что-нибудь из него выжать. Хотя разрушенный мозг уже никогда не восстановится.

Флэндри смял окурок сигареты о край пепельницы.

— Ясно, что вы не находились в таком состоянии. — Его голос стал жестче. — По правде сказать, у вас нет и иммунитета к наркотикам. Зачем же вас подвергали гипнозондированию? Проще вколоть какой-нибудь препарат. Может быть, так и случилось?

— Не знаю... Откуда вы узнали? Про меня и наркотики? Сама я ничего не помню.

— Каталог торговца рабами. Его медик сделал полный цитологический анализ. Я запустил результаты в компьютер и выяснил, что вы подвергались разносторонней обработке на случай экзотических болезней. Однако никаких следов психоиммунной подготовки обнаружено не было.

Флэндри задумчиво покачал головой:

— Слишком рьяные следователи иногда суют человека под гипнозонд без предварительных допросов. Но зачем было стирать все побочные воспоминания? Конечно, такие вещи временами случаются. Например, объект может иметь низкий порог сопротивляемости. Тогда нормальный уровень