пусть даже самую дешевую модель. Правда, в основном они подрабатывали здесь в свободное от школы время, и им не приходилось обеспечивать младших сестер и оплачивать нескончаемые долги.
– Иди-ка ты домой и отдохни немного, – мягко предложила Элия. – Я сама закрою магазин. К завтрашнему дню будешь как новенькая. Хорошо?
Райлин слишком вымоталась, чтобы возражать.
– Супер, – проговорила она.
– Хочешь, возьми что-нибудь из этого… – Элия указала на полку рядом со входом, где лежали футболки с принтами ярко-лимонного цвета, покрытые лиловыми стрелами. – Надень завтра на работу. Вдруг это тебя немного воодушевит?
– Вещи для десятилетних девочек? – не сдержалась Райлин, растерянно глядя на майки.
– Здорово, что ты такая худышка!
Райлин задержала дыхание, схватила верхнюю футболку из стопки и выдавила улыбку:
– Спасибо.
Но Элия уже говорила шепотом по линзам, приложив руку к уху и посмеиваясь.
Помахав идентификационным кольцом перед сенсорной панелью на двери, Райлин зашла в квартиру. Здесь витали соблазнительные ароматы выпечки и горячего шоколада. Ее мучила совесть оттого, что Крисса пришла домой раньше. Теперь Райлин уходила на работу во второй половине дня, а не с первыми лучами солнца, как на монорельсовой станции, и на плечи сестры легла бо?льшая часть готовки и покупок. Райлин чувствовала себя виноватой: ведь раньше всем этим занималась она. Ей следовало самой заботиться о своей четырнадцатилетней сестре.
– Как дела на работе? – жизнерадостно спросила Крисса.
Взглянув на новую футболку Райлин, она поджала губы, чтобы сдержать улыбку.
– Не смей ничего говорить, а то подарю тебе на день рождения огромный пакет нижнего белья со стрелочками.
Крисса склонила голову набок, обдумывая предложение.
– И сколько стрелочек будет на каждой паре?
Райлин усмехнулась:
– Да уж, с такими темпами меня уволят задолго до твоего дня рождения. Продавец из меня так себе.
Она подошла к Криссе: сестра стояла у варочной панели и готовила банановые блинчики, любимые обеими сестрами.
– Завтрак на ужин? – Райлин достала из коробки горстку шоколадных хлопьев. – А что за повод?
Крисса шутливо хлопнула ее по руке, потом высыпала оставшиеся хлопья в тесто и принялась перемешивать с помощью инфраложки. Потом с нескрываемой радостью посмотрела на сестру и кивнула на конверт на столе:
– Для тебя новости.
– Что там?
Сейчас мало кто отправлял бумажные конверты. Тот, что Райлин прислали в последний раз, содержал счет из больницы – она и без того получала еженедельные напоминания с всплывающими окнами и сигналами, но в тот раз задолжала выплату за целый год.
– Открой и посмотри сама, – загадочно произнесла Крисса.
Конверт показался Райлин увесистым: явно что-то очень важное. Радоваться надо или бояться? На оборотной стороне красовался знакомый синий герб с золотистой надписью сверху: «Беркли-скул, основано в 2031». В этой школе, расположенной где-то в девятисотых этажах, кажется, учился Корд. Но зачем они прислали ей письмо?
Райлин ногтем подцепила тонкий край конверта и достала листок, не обращая внимания на подошедшую к ней Криссу: все мысли сошлись на этом странном, неожиданном письме.
Райлин заморгала, удивленно глядя на Криссу.
– Что это, черт побери, такое? – медленно проговорила она.
Крисса завизжала от радости и крепко сжала Райлин в объятиях.
– Я надеялась, что пришло одобрение, но не была уверена! Без тебя открывать не хотелось! Райлин! – Крисса отступила на шаг и посмотрела на сестру, светясь от счастья. – Ты получила стипендию в Беркли. Это же лучшая частная школа в Нью-Йорке, а может, и в стране.
– Но я не подавала анкету, – заметила Райлин.
Крисса засмеялась.
