предобморочном мареве, обливалась потом, задыхалась от боли – и когда чувство новой потери приоткрыло в ее сердце очередную железную дверь, мир дрогнул и погас.

Земля, небо, лисы, даже Оливер: все исчезло. Алиса изменила цвет всех окружающих существ и предметов на один глянцевый оттенок черного. Однако девочка не осознавала масштаб содеянного, пока не услышала визг разъяренных и испуганных лис, которые беспомощно натыкались друг на друга в темноте. Только тогда Алиса поняла, что погасила солнце. Единственным светлым пятном осталась она сама. Девочка подняла левую руку – белизна ее кожи отливала во мраке ледяным неоном – и, может быть, впервые в жизни почувствовала себя могущественной.

Алиса слышала, как мечутся в отдалении лисы – нападать вслепую им не хватило духу. Девочка дождалась, пока визг и скулеж стихнут, закрыла глаза, глубоко вдохнула, а потом единственным движением мысли вернула все краски на место.

Открыв глаза, она немедленно заметила Оливера.

Он лежал на спине, раскинув руки и ноги. Из угла рта стекала струйка крови, но мальчик, хвала небесам, еще дышал. Алиса подбежала к нему, бросила на землю уже ненужную линейку и, как могла, единственной рукой притянула к себе друга.

Алиса трясла его, звала, кричала – но он не просыпался. Отчаявшись, она отвесила ему пощечину, но и это не помогло.

– Оливер, очнись! Пожалуйста!

Однако он валялся на земле, как тряпичная кукла, не подавая признаков жизни.

По щекам у Алисы заструились слезы. Конечно, она старалась не отчаиваться – но даже примерно не представляла, как справиться с таким.

Ее опять начала захлестывать паника.

Алиса уже собиралась снова встряхнуть Оливера, как вдруг ее взгляд упал на брошенную линейку. На девочку уставились вырезанные по светлому дереву слова:

В ЭКСТРЕННОМ СЛУЧАЕ РАЗЛОМИТЬ НАТРОЕ

Если этот случай был не экстренным, она ничего не понимала в экстренных случаях.

Алиса даже не задумалась о возможных последствиях: отчаяние не оставило ей выбора. Поэтому она прижала линейку каблуком и с силой потянула на себя.

– У нас экстренный случай! На помощь! Пожалуйста!

Кр-рак, кр-рак – и на земле остались три неровных обломка.

В ту же секунду все замедлилось.

Окружающий пейзаж поблек и расплылся, а потом и вовсе замер. Картонные пчелы зависли в воздухе, так никогда и не долетев до бумажных цветов; сидящие на ветках птицы осеклись на середине трели. Алиса единственная сохранила способность двигаться. Поняв это, девочка осторожно поднялась на ноги.

Перед ней возвышались три неправдоподобно тонких и смехотворно больших оранжевых двери. На каждой красовалась своя надпись:

ШАГНИ, ЧТОБЫ ПОЧИНИТЬ РУКУ

ВОЙДИ, ЧТОБЫ СПАСТИ ДРУГА

ОТКРОЙ, ЧТОБЫ НАЙТИ ОТЦА

Под каждой надписью, меньшим шрифтом, шло примечание:

ВЫБЕРИ ТОЛЬКО ОДНУ ДВЕРЬ, ИЛИ УМРЕШЬ МУЧИТЕЛЬНОЙ СМЕРТЬЮ

Если вы еще сомневаетесь в добром сердце Алисы, вот вам один факт: она даже не задумалась, какую дверь выбрать. Алиса Алексис Квинсмедоу точно знала, как ей быть.

(Разумеется, она решила спасти Оливера.)

Итакдалии не удастся ее одурачить. Алисе не было никакого дела до надписей на дверях. Она спасет и друга, и папу (и, может быть, руку).

Она найдет способ.

Поэтому она направилась прямиком к выбранной двери, решительно повернула ручку и… самым неграциозным образом вывалилась за порог. Желудок перевернулся вверх тормашками, сердце подъехало к самому горлу – и Алиса, визжа и размахивая левой рукой, принялась падать в небо. Ее швыряло вверх и вниз, влево и вправо, и девочка перестала кричать, только когда услышала чьи-то чужие вопли.

Оливер пулей промчался по небу и врезался в Алису с такой силой, что она чуть не сломала ему нос головой. Девочка, как могла, развернула его лицом и крепко схватила за руку. Ее переполняли радость и облегчение. Алиса и не представляла, как много Оливер для нее значил – пока едва его не потеряла.

– Не волнуйся, – сказала она первым делом. – Все будет хорошо!

Оливер просиял от уха до уха.

Убедившись, что все (ну, почти все) ее части на месте, Алиса быстро рассказала Оливеру про лис, линейку и аварийные двери, аккуратно обойдя