Он даже позволил себе улыбнуться:

- Старая добрая семейная вражда?

- Никогда не доверяй Келли, – повторила я.

Бум! Бен снова насторожился:

- Где ты это слышала?

Вот черт! И что теперь делать? Пока я не знала, в чем дело, могла только сказать правду:

- От твоего деда. Он сегодня прискакал на нашу ферму.

- Дедушка Мак? – переспросил Бен. – Прискакал к тебе домой?

Я почесала переносицу и задумалась над ответом, так как ни за что не собиралась объяснять ему настоящую причину.

- Наверное, забыл про отъезд тети Гиацинты. – Пристальный взгляд Маккаллоха меня нервировал. – Ладно. А что я теперь сделала не так?

- Он приехал к тебе на лошади, и ты не проводила его домой?

Стоило сразу догадаться: Бен говорит совсем не то, что хочется. Я уже довольно хорошо его знала, чтобы отметить невыразительный голос и безразличный взгляд, выдававшие его с головой.

- А что мне было делать? Он взрослый человек! Нашел же дорогу на ферму Гуднайтов; вот я и решила, что с конем он не заблудится по дороге назад. – И предпочла завершить тираду логически: - Мистер Маккаллох сказал, его ждет твоя бабушка, потому я была уверена, что на вашем ранчо есть кому за ним присмотреть…

И вот тут до меня дошло: Джессика упомянула, что Мак Маккаллох не может заниматься ранчо. А еще старик спутал меня с тетей Гиацинтой и говорил так, будто дядя Берт еще жив. И наконец я осознала, почему разговоры о мертвецах выводят Бена из себя.

- Ой!

В это междометие я вложила все свое понимание. Все чувства к Бену смешались внутри: раздражение и горечь с сентиментальностью и робостью. Не знаю, что за выражение появилось но моем лице, но Бен явно был не в восторге от моей прозорливости.

- Молчи, – прозвучало одновременно с моим «Извини».

Не знаю, чего он ожидал, но явно не этого.

- За что?

- За твоего деда, – пояснила я, отказываясь обходить стороной щекотливую тему. – И за отца.

Маккаллох недовольно вздохнул:

- А ты времени даром не теряла.

- Мне рассказала Джессика.

- Угу. – Он стиснул в карманах руки, и я задумалась, не представляет ли он, как сжимает их на моей шее. – И события в моей семье просто к слову пришлись?

- Вообще-то, я напрямик спросила Джессику, всегда ли ты такой придурок или это я на тебя так влияю.

Вот куда меня завела жалость: ругаюсь на стоянке у бара как звезда второсортного реалити-шоу.

- Да что с тобой такое? – спросил Бен, подтверждая мою теорию. – Обязательно нужно все разворошить? Я лишь хочу построить чертов мост! А ты выкапываешь скелеты, призраков…

- Послушай, смерть твоего отца – не тайна за семью печатями. И я сегодня необдуманно ляпнула о твоих родителях, а ты мне ничего не объяснил.

Бен в ответ стиснул зубы и проворчал:

- Ладно, это правда. – И опять завел ту же волынку: – Но мой дед – не тема для обсуждений. И я уж точно не желаю, чтобы люди сплетничали о нем в барах.

- Мы были в туалете, к тому же вовсе не сплетничали, а обменивались крайне важной информацией. – Я ткнула его в грудь, но не так сильно, чтобы заставить отступить. – И, кстати, я сочувствовала тебе, пока…

- Да неужели? – Бен скрестил руки на груди: – А по тебе и скажешь.

Я зыркнула на него, не собираясь менять тему:

- Я хотела сказать, что на мельчайшую долю секунды поняла, почему ты такой осел.

- Может, перестанешь извиняться? Кажется, у тебя не очень получается.

- Похоже на то.

Я не заметила, что из бара вышли байкеры, но тут один из них, опираясь на руль мотоцикла, будто смотрел кино, крикнул:

- Эй, чувак, да поцелуй ты ее уже!

О. Мой. Бог. Я прямо-таки сгорала от стыда, особенно когда Бен – мне назло, разумеется – помахал в ответ и отозвался: