— Я согласна с Зои. Воспользуйся зверем. Прежде Неферет требовалась жертва, чтобы им управлять. Ей понадобится снова это сделать, а жертву мы у нее отберем, — сказала Танатос. — Зверь поможет тебе выжить. А когда снова станешь собой, возвращайся в Дом Ночи.

Аурокс просиял:

— Насовсем? Я смогу ходить в школу?

— На этот вопрос я не могу ответить одна. Твою участь должен решить Высший совет, — покачала головой Танатос.

Я затаила дух, ожидая, что Аурокс откажется — поняв, что его отправляют на, считай, самоубийственную миссию, он может послать нас ко всем чертям и свалить.

Но он не сделал ничего подобного, а посмотрел мне в глаза и сказал:

— Я хочу тебя кое о чем спросить.

— Да?

— Что значит «присесть кому-то на хвост»?

Я бы так не удивилась, если бы Аурокс присел и родил кучу котят. На секунду я даже не могла задуматься над ответом, а потом выпалила:

— Это значит, что ты не заслужил то, что тебе дали, это сделал кто-то другой, и поэтому ты пользуешься его заслугами и получаешь за них похвалы.

Лицо Аурокса превратилось в бесстрастную маску. Он глубоко вдохнул и медленно выдохнул.

Все смотрели на него, но он ничего не говорил, а просто стоял как статуя и дышал.

— И кому же это ты присел на хвост? — нарушил тишину Старк.

Аурокс перевел взгляд на моего Воина.

— Никому. Вообще никому, и сегодня я это докажу! — Он снова посмотрел мне в глаза. — Почувствовав силу стихий, я сразу же пойду к Неферет. Когда бабушка будет спасена, сделайте так, как сказала Зои. Отзовите стихии и бегите. Я не хочу причинить кому-нибудь из вас вред и не гарантирую, что смогу управлять зверем. Скажите бабушке, что ее безопасность для меня важнее собственной. — Он окинул нас взглядом и сказал: — Счастливо встретиться, счастливо расстаться и счастливо встретиться вновь!

Аурокс развернулся, быстро перебежал дорогу и исчез внутри «Майо».

— Ему сегодня придется несладко, — пробормотал Старк.

— Это еще слабо сказано! — сказала Афродита. — Ему всю жизнь будет несладко!

— Итак, старая гигуя, как думаешь, отчего твоя кровь не годится в пишу моим детям?

Сильвия Редберд медленно повернула голову. Ее глаза мерцали в клетке Тьмы.

— Твои игрушки не могут пить мою кровь, потому что я успела подготовиться к твоему приходу!

Голос старухи звучал хрипло, но в нем чувствовалась сила, одинаково удивлявшая и сердившая Неферет.

— Верно. Ты же такая уникальная и к тому же любимица Богини! Постой-ка, — язвительным тоном поинтересовалась Неферет, — раз ты такая особенная и любимая, почему же ты здесь, под пытками? Почему твоя Богиня тебя не спасает?

— Это ты зовешь меня особенной, а я себя такой не считаю, Тси Сгили. Если бы ты спросила, я бы сказала, что Великая Мать-Земля меня просто ценит, вот и все.

— Если твоя Великая Мать-Земля так обращается со своей дочерью, которая нуждается в помощи, то, может, тебе стоит сменить объект поклонения?

Неферет глотнула разбавленного кровью вина. Она не знала, почему ее снедало желание подначивать старуху. Ее боли и неминуемой смерти должно было хватить, чтобы удовлетворить Бессмертную, но на поверку было не так. Неферет сердилась, что Сильвия не кричит и не молит о пощаде. После того, как улетел Калона, она даже перестала стонать от боли. Теперь старуха или хранила молчание, или пела.

Неферет бесило ее чертово пение.

— Я не просила Великую Мать-Землю о помощи. Я просила ее лишь о благословении, и она одарила меня им стократ!

— Благословение! Ты находишься внутри клетки из Тьмы, которая медленно и мучительно тебя убивает. Кем ты себя возомнила, католической святой? Мне, что распять тебя вверх ногами и отрубить тебе голову?

Неферет усмехнулась собственной шутке, но даже ей самой смех показался натужным.