Если применить эти знания здесь…

– Ничего не выйдет. В эпоху расцвета империи похожие изыскания проводились. В том числе и Хааной. До нашего времени дошли скудные сведения тех экспериментов, но основная проблема известна – непохожесть миров. Точнее говоря, отличие фундаментальных законов, основ, на чем они зиждутся.

– Как это? – спросил сенешаль.

Старый воин, разбирающийся в магии на самых начальных уровнях, не понял сказанного опытным колдуном.

– Ну вот смотри, – Вардис поднял правую ладонь, и на ней мгновенно вспыхнуло зеленое пламя насыщенного кислотного оттенка. – «Ядовитый огонь» – вполне простое боевое заклятье. Применяется как на дальних расстояниях, так и на ближних. Легко съедает и человеческую плоть, и любой другой материал, в том числе при достаточном количестве прожжет магическую защиту. Весьма эффективное оружие, не так ли?

Ульрих молча кивнул, медленно отодвигаясь назад. Он-то знал, на что способны продемонстрированные чары, и никак не хотел бы под них попасть. Заявление милорда о простоте заклинания им точно не разделялось. Начальнику стражи такое не по плечу.

– Быстрое формирование мыслеформы, напитка ее силой и появление результата. Выглядит вроде несложно. Но это здесь. В Фэлроне. А если попробовать что-то сотворить в другом мире, то скорее всего ничего бы не вышло. Как не сработали бы местные зелья и другие заклинания. Отсюда обратный эффект – чужие творения превратятся в бесполезный набор букв у нас в мире. Понимаешь? Свойства веществ, растений, магические потоки – все разное. Мы попросту не сможем воспользоваться знаниями иных миров, потому что они слишком отличаются от нас. Прибавь к этому малый процент выживших при переносе и их прошлую жизнь. Что путного сможет рассказать простой крестьянин или хотя бы горожанин? А ведь таких большинство. Подборка совместимых душ и оболочек не учитывает интеллектуальный уровень человека. С этим тоже возникали большие проблемы. Поэтому исследования в конце концов признали неперспективными.

– Понятно, – грустно сказал Ульрих, ему казалось, что он нашел хорошую идею. – Значит, вернемся к первоначальному плану – подготовке Готфрида.

– Да, – сказал Вардис. – И кстати, раз уж адаптация произошла вроде как вполне успешно, не пора ли начать его учить бою на мечах? Искусством создания начальных чар я займусь сам, а тебе нужно преподать ему азы владения оружием. Легенду о тяжелом выздоровлении с частичной потерей памяти надо хотя бы частично оправдать. Знаю, по большому счету главное добиться, чтобы оживленный доехал до Анклава Теней. Но не хотелось бы, чтобы кто- то пронюхал о проведенном ритуале. В таком случае его моментально объявят одержимым и быстренько сожгут на костре. И тогда мне придется посылать либо Альберта, либо Кевина вместо него, а мне этого совсем не хочется. Ублюдки из Совета так легко не отстанут.

– Конечно, милорд. Завтра же я примусь за новый этап. Только боюсь, что кроме меча, придется проводить обучение и управлению лошадьми, и вообще жизни в иных условиях. Как я уже говорил, судя по рассказу, призванный дух раньше жил в большом городе, намного отличающемся от привычных поселений здесь, и вряд ли он имеет представление о местных порядках.

– Неважно, – лорд отмахнулся. – Делай все, что считаешь нужным. Только сохрани ему жизнь и позаботься о минимальной схожести с настоящим Готфридом.

– Слушаюсь, милорд.

Поняв, что аудиенция закончена, и не важно, что она проходила в виде дружеской беседы за бокалом вина в кресле у камина, Ульрих встал, коротко поклонился и вышел из малого зала.

А лорд Вардис еще долго сидел в одиночестве, глядя в пылающий огонь и размышляя о будущем Великих Домов Ансалара.

Проснувшись, я не застал вечернюю прелестницу, так неожиданно появившуюся в моей комнате.

Ночь, полная страсти, окончательно вернула мне чувствительность, превратив в нормального человека.

Хотя такое определение в отношении меня, наверное, уже вряд ли когда-нибудь можно будет применять. Не уверен, что это верно для умершего тела, в кого подселили постороннюю душу.

Встав с кровати, я подошел к окну, пытаясь рассмотреть сквозь стекло, что творилось на улице. Распахнутые настежь ставни впускали в комнату лучи восходящего солнца, давая неплохое освещение.

Поглазев пару минут в утренний сумрак, постепенно сдающийся под натиском начинающегося дня, я случайно взглянул на большое зеркало справа.

До этого я как-то не обращал внимание на него, полностью игнорируя желание посмотреть на нового себя. Но сейчас удержаться не удалось.

Высокий рост, крепкое, но слегка худощавое сложение, длинные темные волосы, правильные черты лица, тонкий подбородок и острые скулы. Довольно симпатичный экземпляр. Стоило признать. Неудивительно, что вчера служанка с большим удовольствием набросилась на такого красавчика. Видимо, девки на Готфрида раньше так и вешались.

Я и сам настоящий не был уродом. Но облик, увиденный в отражении, несомненно, выглядел намного более привлекательным. И более молодым. Лет семнадцать, может девятнадцать, вряд ли старше.