пуговицы. Очевидно, миссис Димблби решила не утруждать себя выбором ингредиентов и просто набросала в кастрюлю всё, что попалось ей под руку и от чего надо было срочно избавиться. Если это – её особое блюдо, то не хотелось бы мне попробовать еду, которую она готовит впервые.

Мия злорадно заулыбалась, когда я наконец залила вкус этого варева у себя во рту глотком апельсинового сока.

– Но ведь Финчли возвращаются из Южной Африки уже в следующем месяце, разве нет, пап? – спросила Флоранс.

– Да, это так. С октября квартира нужна им самим, – Эрнест бросил на маму беглый взгляд и глубоко вздохнул. – Как раз это мы и хотели обсудить со всеми вами сегодня вечером.

Экран телефона на коленях у Грейсона замигал. Почувствовав моё любопытство, Грейсон опустил телефон ещё ниже, будто опасаясь, что я могу что-то прочитать. Но меня его переписка нисколечко не интересовала. Гораздо более любопытной казалась мне татуировка на его запястье. Чёрные буквы были наполовину скрыты рукавом свитера.

– Ты член команды блондинов из моей новой школы, – прошептала я. – Именно поэтому мне показалось, что я тебя уже где-то видела.

– Что-что?

– Мы уже знакомы. Я видела тебя и твоих друзей в школе сегодня утром.

– Что, правда? Не припоминаю.

Конечно нет. Он ведь даже не удостоил меня тогда своим взглядом.

– Не страшно. Славная татуировка.

Sub um… Дальше я прочитать не могла.

– Что? – он последовал за моим взглядом. – Ах, это. Только не татуировка, а фломастер. Делал пометки на уроке латыни.

Да, так я тебе и поверила.

– Интересно, – сказала я. – Ну-ка покажи!

Но Грейсон и не думал продолжать беседу. Он ещё ниже опустил рукав и снова уставился в экран телефона.

Вот это было действительно интересно. Задумавшись, я машинально сунула в рот ещё немного чатни. Роковая ошибка. Во второй раз кушанье оказалось ещё более противным. Как бы там ни было, на сей раз мне удалось определить, что это за гнилые деревянные пуговицы. Грецкие орехи.

– Да, действительно так… – Эрнест торжественно обвёл взглядом всех присутствующих и взял маму за руку. Мама натянуто улыбалась букету из голубых гортензий, который стоял в центре стола. Сейчас, без сомнений, должно произойти что-то серьёзное.

– Энн… то есть ваша мама… то есть… – Эрнест кашлянул и начал сначала. На этот раз он больше не заикался, зато голос его зазвучал так, будто он держит речь перед экономической комиссией Евросоюза. – Мы с Энн полагаем, что фиаско с коттеджем можно трактовать как знак, и решили консолидировать наши отношения и диспенсировать жилищный вопрос методом… фузии.

После этого заявления на несколько секунд воцарилась полнейшая тишина. Но потом вдруг на меня напал страшный кашель, потому что, судорожно вдыхая воздух, я нечаянно подавилась изюминой. Мне понадобилось довольно много времени, пока я смогла… диспенсировать эту проблему. Глаза мои слезились, но я отчётливо видела, что Флоранс, сидевшая напротив меня, вдруг перестала улыбаться. Даже солнце больше не светило в наше окно, теперь оно направляло свои лучи на крышу соседнего дома. Только Грейсон до сих пор был занят мобильным телефоном. Может, он как раз искал в Гугле слово «консолидировать». Хотя всё было ясно как божий день.

– Лотти говорит, что если человек хочет использовать иностранные слова, он должен, по крайней мере, делать это правильно, – заявила Мия.

– Да, что всё это значит, папа? – голос Флоранс больше не звучал так сладко. Теперь он чем-то напоминал мне этот злосчастный чатни. – Что вы ищете общую квартиру? Уже сейчас? Но вы знакомы всего полгода…

– В некотором роде… Вообще-то нет, – Эрнест по-прежнему улыбался, но на его лысине выступили капельки пота. – После длительных размышлений… в нашем возрасте дорогостоящее… – он покачал головой. Кажется, его самого страшно раздражало собственное заикание. – Дом достаточно большой, чтобы вместить нас всех, – решительно закончил он.

– Вы ведь здесь выросли, – сказала мама. Уголки её губ чуть подрагивали. – Мы ни в коем случае не хотим срывать вас с места в последний год учёбы.

Да, куда уж там. Переезды – это не для тонкой детской души. Достаточно посмотреть на нас, чтобы в этом убедиться. Мия издала странный звук, совсем как Кнопка, если ей наступить на лапу.

– Мы должны переехать в этот дом, сюда? – наконец тихо спросила она. – И жить здесь все вместе?

Эрнест и мама, которые до сих пор держались за руки, коротко переглянулись.

– Да, – сказал Эрнест твёрдым голосом. Мама утвердительно кивнула.

Тогда-то до меня дошло.

– Но это же полный бред, – Флоранс отодвинула от себя тарелку. – Дом как раз подходящего размера, чтобы в нём без труда разместились мы втроём. Но где, скажи, поселить здесь ещё троих человек?