Остановившись под сенью самой большой ивы, паренек простер правую руку вперед, махнул посохом, зажатым в левой. С навершия сорвался желтый огонек и, как хорошо натасканный пес, помчался к недоутопленнику, лежащему в беспамятстве. Со стороны леса раненого видно не было, потому парень бежал за огоньком и заметил жертву, только когда обогнул кусты. Охнув, присел рядом с речным «подарочком», пристроил к стволу посох и, закусив губу, положил руки на тело раненого.

Сидел так несколько минут, потом резко, одним рывком, вытащил из груди беспамятного кинжал, отбросил его и снова положил руки на грудь незнакомца. Если поначалу пальцы лесного гостя отсвечивали чем-то зеленоватым, то теперь они стали распространять ровный белый свет. Когда тот угас, лекарь как сидел, так и повалился мешком в траву рядом с пациентом.

— Вот дурень, не только силу магическую и часть своей жизненной отдал, — не то ругнулся, не то восхитился Лис и отметил: — Если бы ты, Стеф, нашего утопленника не подлечил, сейчас бы на бережку рядком два трупа лежало.

Между тем картина «двое в беспамятстве» изменилась. Исцеленный длинноволосый недоутопленник заморгал, с трудом сел и положил руку себе на грудь. В то самое место, где совсем недавно был размещен кинжал, а теперь имелись лишь дырка в одежде и кровавые разводы. Увы, даже самая замечательная магия не может одновременно врачевать тело и штопать прорехи в ткани, попутно очищая ее. Либо то, либо другое. Очнувшийся опасливо ощупал дырку, тряхнул влажной черной гривой и огляделся. Заметил валяющегося рядом парня с посохом и осторожно тряхнул его за плечо:

— Эй, ты кто?

— Малин, — вяло пролепетал целитель.

— А я Арт, это ты меня подлатал?

— К-ха, я. Там твой кинжал, — вяло махнул в сторону удаленного «при операции» инородного предмета Малин.

— Он не мой, а моего брата… был, — помолчав, горько признал Арт. — А теперь кинжал есть, а брата нет. Зачем он пытался меня убить? Власть? Да скажи он только, что хочет править, я бы отрекся…

Недобитый наклонился, спрятал голову между коленей и глухо застонал.

— Э-э-э… принц Артус? — догадался целитель и присел осторожно, словно земля под ним качалась, как палуба корабля в шторм.

— Он самый, — вяло согласился принц. Погруженный в депрессивные мысли о предательстве близкого человека, он плохо реагировал на происходящее.

— Как ты тут оказался?

— Совершал перед коронацией ритуальный поиск легендарного клинка великого короля. Традиция! Отправился в путь с братом, — отрывисто принялся рассказывать юноша. Вопрос мага упал на благодатную почву — принц желал поведать о постигших его беде и боли. — У водопада он попытался заколоть меня и сбросить в воду. Я его зацепил, вместе упали, он первым о камни головой ударился, голова, как орех под молотком, раскололась, помню еще, я меч с пояса отстегнул и плащ. Они плыть мешали, на дно тянули… а дальше ничего не помню. Очнулся здесь, и ты рядом…

— М-да, с мечом непорядок вышел. Если он должен сиять, то куда же запропал? Может, мы не все у русалок выторговали? Но, опять же, заколок у Яны больше нет, а я украшений на занятия не ношу, — задумался Машьелис, окидывая напарников внимательным взглядом на предмет добровольно- принудительного изъятия ювелирки для возобновления переговоров с хвостатыми модницами.

— Люди идут, много. Человек пятнадцать, — шепнул Хаг друзьям, прежде чем принюхивающийся дракончик озвучил свои подозрения.

— Смертью пахнет, — все-таки прибавил Лис, оставив развлечения.

Ровный желто-зеленый свет вокруг беседующих юношей — субъектов пророчества заполнился тревожными красными искрами.

— Вот он! Стреляй! — раздалась команда из-за деревьев.

Посыпались стрелы, но, соревнуясь с их смертоносным роем, Хагорсон надломил пластинку Игиды — знак щита.

Все остальное происходило почти одновременно. Юноши вскочили и, прижавшись друг к другу спинами, один с посохом, второй с подхваченным с травы кинжалом, приготовились сражаться не на жизнь, а на смерть. Раз!

Хищный рой стрел сорвался с арбалетов и понесся к жертвам, обреченным на смерть. Добрался до невидимого щита, ограждавшего избранников пророчества. Два!

Стрелы мягко спружинили о преграду и понеслись обратно с утроенной скоростью. Арбалетчики беспорядочно повалились в траву, спеша уйти из-под собственных выстрелов. Три!

Юный, еще белый из-за растраченных сил маг, утомленный лечением, приготовился подороже продать жизнь. Не дожидаясь, пока ливень стрел ударит в цели, он сам сотворил что-то вроде плохонького щита, одновременно посылая навстречу врагам небольшой, с яблочко, фаербол. Четыре.

Вот хищно прищурившийся Лис сложил ладошки домиком и прошептал что-то вдогонку яркому мячику огня. Благодарный за напутствие мячик вмиг разросся до размеров тележного колеса, а потом за доли секунды вырос еще втрое. Пять!

Вот гигантский огненный шар с небольшим перелетом врезался в одинокую скалу за спинами нападавших. От удара живым огнем массивная, поросшая мхом и травой скала содрогнулась, потекла и раскололась, раскрылась гигантским цветком, обнажая сердцевину. Из каменного нутра вылетел сверкающий меч, со свистом пронесся над поляной и закончил свой полет в пустой руке Арта, едва не отрубив ее начисто. Шесть!