– Да в рот компот… – Вася аж заерзал на месте, глядя в экран вытаращенными глазами.

Оно явно было живое. Быстро перемещалось, словно прячась за автомобилями. И приближалось к человеку. А потом и это нечто, и человек в костюме химзащиты исчезли из поля видимости, потому что аппарат полетел дальше, безразличный к тому, что происходило внизу.

Марина смотрела молча, лишь лицо ее то бледнело, то наливалось краской.

– Я так и знала, – наконец произнесла она. – То, что столица погибла… это своего рода секрет Полишинеля.

– Какого шинеля? – поднял брови Васька.

– Да и про другие города… я тоже не сомневалась, – проигнорировав его вопрос, продолжала она. – Мы очень многого не знаем о мире, в котором теперь живем. Сидим здесь, как хомяки, доедаем свои запасы…

– Но люди-то в Москве есть, – произнес Малютин.

– Люди? На сотню тысяч мертвых увидели одного живого. И прячутся, как мы. А на открытом месте без костюма не пройти. Хорошая жизнь…

– Другой нет.

– Может, где-то и есть. Но далеко. Знаешь, я видела птицу… – ее голос стал задумчивым. – В бинокль. Я в него иногда смотрю на Москву, когда нет облаков.

– Мне давно птицы не попадались. Даже обычные грачи и воробушки. Никитич подстрелил какую-то курицу – и уже радость. Какую еще птицу ты видела?

– Да уж не синюю птицу счастья и не аиста, приносящего детей… Но и не ворону, – произнесла женщина задумчиво. – Я хоть и школьницей была, когда конь бледный пришел, но хотела поступать на астрофизику… Смешно, да? Все отговаривали. Зачем, мол, бабе на звезды смотреть? Зато я знаю, что такое угловой размер. И как, исходя из него и расстояния, определить реальные размеры объекта. А если я скажу, что у нее размах крыльев метров десять, ты не решишь, что я сумасшедшая?

– Я сейчас не удивлюсь даже Иисусу с эскортом ангелов. А тут какая-то птичка… – фыркнул биолог. – Может, это альбатрос. Или гриф. Из зоопарка.

– Ты все шутишь. А у меня есть другое объяснение.

Ему показалось, что она немного оттаяла. «Может, не все так безнадежно?» – подумал он и подсел поближе. И плевать ему было на то, что сволочь- механик криво усмехнулся.

– Понимаешь, она кричала, – продолжала Марина. – Меня пробирало прямо через кожу. Кричала она так, будто ей очень плохо. Будто она самое одинокое во всем мире существо… И будто она оплакивает Землю, и человечество, и нас.

– Да хватит уже. – Василий доел свою тушенку прямо из банки, но взять вторую не решился. – Достало нытье и депрессняк. Птица у нее кричала… А конь – бледный… Болел, что ли, он или накурился?

– Ну ты и придурок, Вася, – не выдержала завскладом. – Это из Иоанна Богослова.

– А тебе меньше пить надо. Ладно, давайте второй файлик запустим.

Вторая запись оказалась совсем короткой. Погода там была хорошей, и ровный полет аппарата под серым небом не предвещал ничего стоящего внимания: все тот же мертвый ландшафт внизу, по цвету похожий на небо.

Запись включилась, когда беспилотник пролетал над жилым районом, месторасположение которого Николай бы сроду не определил, – такие же типовые районы есть (или были) в каждом городе – от Калининграда до Владивостока: пятиэтажные «хрущевки», торговые павильончики, «девятки» и «Нивы» во дворах, детские площадки.

– Вакцина, – вдруг произнес Василий. – Ну точно она!

– Что? – хором переспросили Малютин с Мариной.

– Сергиев Посад-6. А по-простому – поселок «Вакцина». Мой дядя там жил. Я там бывал, когда совсем шкетом был. Примерно в этих местах. Это, типа, военный городок, но туда, типа, автобус ходит.

Его даже никто не поправил. Говорить о явлениях прошлого в настоящем времени было у них делом обычным.

Между тем городской микрорайон на записи уступил место ровным рядам елей или сосен. Деревья были черные и голые, что подтверждало теорию Николая о том, что хвойные леса не имели шансов уцелеть вблизи от мест заражения. Он вспомнил знаменитый «ржавый лес» вокруг Чернобыля. Теперь такие были повсюду.

Аппарат сбросил скорость. Лесопосадки внизу закончились. Впереди в обе стороны от дороги, которая уперлась в пропускной пункт со шлагбаумом, тянулась железобетонная стена с колючей проволокой. Куда более основательная, чем вокруг их поселка.

Асфальтовая дорога за ней сменилась бетонной. Первым стояло здание, похожее на административное. На какой-нибудь горсовет. На нем был даже флагшток, но сам флаг отсутствовал. Остальные строения россыпью стояли поодаль: частью обшитые пластиком, а частью – из простого серого бетона. Голый конструктивизм и никаких архитектурных изысков в духе «сталинского ампира».

– Филиал НИИ Микробиологии Министерства обороны, – вдруг произнес Малютин.

– Чего?