Солнце клонилось к закату. Зануда не шевелился. Снифф тоже, хотя ноги затекли, и он даже почувствовал, что его начало клонить в сон.

– Слушай, может, двинем уже? – взмолился вконец измученный Снифф, оглядываясь. – Нет же никого! Не спать же нам тут.

– Суслика видишь? – меланхолично отозвался Зануда. – Нет? А он есть! Хочешь пулю схватить?

– Да пошел ты! – взвился Снифф и встал в полный рост над кучей.

Никто в капитана Сниферова не стрелял. Не стрелял, не нападал, не шуршал даже. Снифф, не оглядываясь, спокойно пошел вперед. Сзади, что-то бормоча себе под нос, затопал Зануда – не захотел, видимо, оставаться позади клиента, марку держал. Сниффу не хотелось ничего говорить. И вообще не хотелось ничего. Ему даже лень было обматерить трусливого проводника.

Или все-таки не трусливого, а не в меру осторожного? В тоннелях метрополитена тоже порой ой как пригождался принцип «лучше не спешить». Вот и Зануда не спешит.

– Слышь, питерский, – Зануда догнал Сниффа и шмыгнул носом. – Ты притормози.

– Пшел ты, – беззлобно буркнул в ответ Снифф.

– Тормозни, говорю! Нам правее надо забирать, здесь эта… опасно.

– Где опасно? – лениво процедил Снифф. – Здесь?

Ничего особенного: под ногами земля, рядом корпуса, какие-то бочки стоят…

Снифф намеренно сделал пару больших шагов влево и замер, потому что почувствовал, как земля под левой ногой медленно поехала. Зануда смотрел на него округлившимися глазами. Снифф резко отпрыгнул назад, но лишь свалился на задницу – ноги словно кто-то схватил за щиколотки и тянул.

– Мама! Воронка! – взвизгнул Зануда и схватил Сниффа за шею.

«Или ноги оторвет, или придурок задушит!» – пронеслось в голове Сниффа, после чего он вцепился в рукава Зануды. В этот момент мимо головы незадачливого капитана просвистел довольно увесистый бетонный обломок и угодил прямиком в характерное темное пятно в центре воронки. Воронка, которую теперь было хорошо видно, обломок приняла с благодарностью. Зануда в этот миг дернул на себя Сниффа изо всех сил, чем его и спас.

– Детектор, – просипел Зануда, отплевываясь от песка.

Снифф резво на четвереньках отполз подальше от опасного места и налитыми кровью глазами уставился на Зануду. Тот уже понял, что за чудесное спасение его благодарить не станут, и заверещал:

– Детектор заклинило!

– А я всегда говорил – никакого толку от этих детекторов, вред один и несуразица, – наставительно произнесли за спиной у Сниффа. Он подскочил от неожиданности и круто развернулся. Из-за кучи мусора высовывались чья-то хитрая перекошенная рожа и внушительное дуло. Снифф прищурился, раздумывая – поднять, может, руки?

– Квазиморда, ты, блин, урод!

Зануда поднялся и принялся зло отряхиваться.

– Сам знаю, – хихикнула рожа и полезла из-за кучи. Снифф выпучил глаза. Обладатель рожи не зря носил такое вычурное имечко. В руках – или лапах? – он держал дорогую охотничью вертикалку неслабого калибра.

– Это что? Мутант? – тихо спросил Снифф у Зануды.

– Не-а. Хотя, может, уже и мутант. Был нормальным до «карусели», влетел давно, еще в хохляцкой Зоне… Любуйся! Ты щас мог таким же стать!

– Если бы я камешек не кинул, – уточнил Квазиморда, – ты мне должен теперя! И никакой я не мутант, нет. Слышу я все, ага.

Перекошенный хромой уродец ткнул правой рукой в Сниффа. Рука эта была заметно длиннее левой. Снифф растерялся:

– И что ты хочешь?

Квазиморда солидно покивал – мол, молодец, правильно вопрос ставишь. И пожелал неожиданное:

– Телефончик дам, если выберешься отсюда – позвони в Институт ядерной физики имени Константинова профессору Шемелину. Скажи – нашел я еще одно захоронение «бурды».

Снифф поднял бровь.

Квазиморда уловил непонимание и счел нужным пояснить:

– Про первую аварию на ЧАЭС в курсе? После эвакуации населения из поселка Припять ликвидаторы смывали радиоактивную пыль с улиц, деревьев и домов. Жидкость, которой поливали всю зараженную местность, называли «бурда».

– А, понял, – кивнул Снифф, вспомнив соответствующий давно позабытый им курс, но Квазиморда продолжал теперь уже для внимающего Зануды:

– Рецепт жидкости разработан в Институте атомной физики академиком Курчатовым. Эта клейкая субстанция прибивала радиоактивную пыль к земле и склеивала ее. Каждый день вертолеты распыляли «бурду» над территорией ЧАЭС. После того как «бурда» подсыхала, ее просто скатывали, как ковер, и захоранивали в радиационных могильниках. Понятно?

Снифф кивнул. Зануда кивнул тоже.

– А откуда здесь, в Москве, захоронение «бурды»? – уточнил он с интересом.