структуре.
– Зачистили. Покиньте кабину, вы нам мешаете.
– Я хочу, чтобы вы прошли…
– Черт возьми, сударь! – вышел из себя пилот. – Мне плевать, кто вы и что вы хотите! Покиньте кабину, немедленно!
– Вы и ваш вертолет переходите в мое оперативное подчинение, – пассажир сопроводил эти слова вынутым пистолетом. – Если не верите, свяжитесь с вашими нанимателями. Задание чрезвычайной важности! После взлета вы должны вернуться, сделать круг над тем местом, где вы отработали по цели, и при необходимости нанести повторный удар! Вам все ясно?! Или вы хотите предстать перед трибуналом?!
Пилот посмотрел на пистолет.
– Взлетайте немедленно!
– Дело ваше, сударь. Но уберите пистолет. Перестаньте тыкать им в меня. В вопросах пилотирования вертолета я никому не подчиняюсь, кроме своего опыта.
Человек убрал пистолет.
– Взлетайте.
– Турбины на взлетный режим!
Дальнейшее произошло быстро и странно. Они не сбрасывали обороты турбины, посадка была очень короткой, на режим вышли почти сразу. Зафиксировав сектор вертикальной тяги в крайнем положении, пилот отработал ручкой, поднимая вертолет. Скоростной вертолет пошел вверх, тут же заработал толкающий винт, нос клонился к земле…
– Медленнее! Я должен видеть!
Машина, которую они накрыли, стояла на земле, смятая, но на колесах, а не на ушах. И она не горела…
– Ближе!
– Ближе нельзя!
– Тогда сделайте пару кругов, я прочешу местность.
– Давай.
Урод, которого надо было доставить на аэродром в Верном, пошел к пулемету, вертолет начал закладывать круг. Начал стукать барабанный гранатомет. И все было нормально, пока на земле не полыхнула вспышка и граната не устремилась к вертолету. Пилот как раз вел вертолет ровнее, чтобы помочь стрелку целиться точнее…
Никто даже и не предупредил о ракете – глаза были закрыты очками. Ракета попала точно в хвост, точнее, в хвостовой винт, который здесь, по сравнению с обычными вертолетами, повернут на девяносто градусов. Сильно повредила решетку-жалюзи, которая направляла поток воздуха так, чтобы одновременно создать и толкающую силу, и парировать крутящий момент винта. Очень тонкая работа, и на попадание гранатометного выстрела никак не рассчитанная. Лопасти моментально ударили по искореженным решеткам, и вертолет начало раскручивать.
– Падаем! – крикнул оператор.
Падаем…
Руль рванулся из рук, машину подбросило, и Араб ощутил, буквально физически ощутил, как передок машины весом в семь с лишним тонн поднимается в воздух. Потом машина жестко плюхнулась на передние колеса, и тут – то ли повреждения были достаточно серьезными, то ли под колесо попал большой камень – бронированный «Егерь» подбросило в воздух уже боком, подвеску продавило до ограничителя, и Араб понял, что машина переворачивается. Он только и успел – сжаться, как смог, чтобы не переломать ни руки, ни ноги…
Очнулся он не от боли – все тело как онемело, перекрещенное натянутыми до предела подвесными ремнями. Он очнулся от того, что почувствовал рядом с собой живого человека…
– Араб… Черт, Араб…
– Твою мать… – Было трудно дышать, при каждом вздохе ощущалась боль, и Араб подумал – не переломал ли он себе ребра. А запросто – при таком полете машина, как бабочка, взлетела. Хорошо, что тут бронеклетка настоящая, все укреплено – иначе бы раздавило.
– Надо выбираться. Ты как?
– Хреново…
– Все равно надо выбираться…
Черт… Чертовы флотские, все как с дуба бухнули, от матроса и до адмирала. Ему бы вздохнуть – да даже и пошевелиться проблема.
– Есть… так точно…
Араб уже хотел попросить, чтобы Ворон отстегнул его от сиденья, потому что он никак не мог дотянуться до замка, но тут хлопнула бронированная
