– А черт их теперь разберет…
– Не знаю, не знаю, господа. Мое мнение – он бы один не справился тогда. Североамериканцы ему и помогли.
– Им бы самим кто помог.
– Он и поможет. Опасные дела, господа, опасные…
– Вот когда он завязнет как следует, – тут-то и надо действовать. И на сей раз – уже ни с кем не цацкаться. На нем самом – обвинение в измене висит!
– Помиловали…
– Позвольте, господа…
– А то и в самом деле на Лисьем носу болтаться будем.
– Идет!
Из домика, где была теплая ретирада, появился сухой, костистый старик – фельдмаршал Раевский, родственник Государя. И опасные, противоправительственные разговоры моментально стихли.
– Умышляете, сукины дети? – весело спросил фельдмаршал.
– Как можно-с…
– Приказ?
– Уничтожение, ущерб максимальный.
– Поняла, сделаем.
Девица пощелкала клавишами. На экране в левом верхнем углу загорелся значок, отражающий выбранное оружие – управляемая авиабомба с теленаведением…
– Система стабильна, аппарат в боевом, получена цель, есть зона, есть готовность, есть разрешение, время над целью двадцать одна секунда. Люк открыт… сброс!
Авиационная бомба весом в двести пятьдесят килограммов сорвалась с держателя, уходя к земле…
Араб горько усмехнулся.
– Вообще-то, я тоже. За тех, кто там остался.
Мы взяли стаканчики в руки, согревая прозрачную, горькую, дарующую забвение жидкость теплом наших рук. Половину отлили на землю, даже больше – для тех, кто там остался. Остальное замахнули – без закуси.
Совсем не взяло…
– Еще по одной?
– Нет, хватит.
Мы стояли около оставленных на обочине машин, глядя на заходящее солнце.
– И что, все? – спросил Араб.
– Какое? – Я покачал головой. – Каждый раз, когда все это происходит, я тоже думаю, что все, с концами. Хватит, набегался. Ан нет. Не будет нам покоя в этой жизни, полковник.
– Генерал…
– О как!
– Так точно. Южный учебный центр подготовки войск специального назначения, начальник учебного центра.
– Поздравляю.
– С чем, Ваше Высокопревосходительство? Мне пацанов привозят… несмышленых, щенят еще. Я из них волчат делаю. Волчат, не волков – волками они потом становятся. Как мы, в бою. Нынче три года на Востоке – уже ветеран, считай. Но не всех так. Кого-то – и в мясо, «Черным тюльпаном» возвращается. Эх…
– А с нами – не то же ли самое было? – задал я вопрос.
Араб, генерал Тимофеев, седой, притом что ему чуть за сорок было, посмотрел на меня больными, абсолютно трезвыми глазами.
– Так же. Только вот я теперь не могу сказать – ради кого все это. Ради чего – я знаю. А вот – ради кого…
– Я еду в Северную Африку. Один мой друг давно приглашает меня пожить там, возможно, даже там обосноваться. А потом, возможно, – в Америку. В Северную Америку. Если хочешь – поехали со мной. Дело там найдется, нечисти много.
Араб покачал головой.
