Норт вскинул бровь.

— Мы к тебе нормально относимся, — зло произнес Эдвин.

Я даже плакать перестала, испытав приступ праведного негодования.

— Исправимся, — как-то с ходу понял меня некромант.

— Взрослого человека исправить невозможно, — устало сказала я. — Что с Культяпкой? Ему больно.

Норт хмыкнул, присел на корточки, прикоснулся ко лбу умертвия, с трудом сдерживая брезгливость, и как-то сразу стал собранным и серьезным. Секунд через десять решительно начал отдавать распоряжения:

— Эд, поднимай Культяпку, веди на четвертый уровень, там двенадцатый склеп слева от входа пустой, прячь там и упокой до полуночи. Рик, убери здесь все.

— Я вам уборщик? — возмутился некромант.

— Тебе решать, — очень недобро усмехнулся Норт. — Риа, ты к себе, отдыхай пока и учти, в десять или сама придешь ко мне, или… ну, мы ведь взрослые люди, дорогая.

— Прекращай это, — тихо сказал Эдвин. — Риа, тебе действительно стоит уйти. Норт, ты в сердце?

— Да, подчищу информацию, — почему-то задумчиво глядя на меня, ответил Дастел.

Через две минуты мы с Риком остались наедине с пеплом, лужей черной гнилой крови и паршивым настроением. Эдвин увел Культяпку, Норт растворился в стене.

— Страшно представить причину, по которой ты терпишь Дастела, — негромко сказал Рик.

Я улыбнулась и поняла, что скучаю и по Гобби, и по Паулю.

— Давай здесь я сама уберу, — предложила Рику. — Тряпка и ведро где?

Некромант сначала удивленно на меня посмотрел, а затем вдруг громко расхохотался, явно потешаясь, причем надо мной.

Причину его веселья я поняла, едва парень протянул руку над лужей крови и, прикрыв глаза, начал шептать заклинание. Порыв ветра — часть пятна испарилась, а Рик вновь начал проговаривать формулу. Вновь порыв ветра.

— Научишь? — тихо спросила я.

Некромант поманил, едва я подошла, развернул спиной к себе, обнял за талию, прижимая ближе к себе, вытянул мою правую руку, свою ладонь положил сверху и прошептал:

— Сначала почувствуй, глаза лучше закрой.

Повиновалась без слов. Рик вдохнул и выговорил:

— Аш кара эн тасар!

На «Аш» — шел вдох и открытие внутреннего источника, собственного, без призвания силы, на «кара эн» формировалось направление, «тасар» легкое заклинание уничтожения. Собственно, это, значит, и не уборка была.

— Все поняла? — отстраняясь, спросил Рик.

— Ага, — подтвердила я и воспроизвела все действия с вербальной формулой: — Аш кара эн тасар!

Повинуясь приказу, исчезло пятно там, где при моем появлении лежала рука орка. Мне понравилось, и дальше дело пошло быстрее — вдвоем оно всегда быстрее. Минут за десять мы убрали все на верхнем уровне, потом спустились на пятый, который и был дан в наказание, и весело убрали там останки чьей-то лабораторной по призыву. Не знаю, что призывали, но кругом были ошметки слизи и полурастворившихся костей. Неудивительно, что убирать тут предпочитали, не используя тряпку, швабру и ведро.

Из склепа мы ушли к семи, чувствуя легкую слабость после потери сил и некоторое головокружение вместе с потрясающим настроением. Настроение действительно было приподнятым, и если разговаривать во время уборки мы не могли, занятые произнесением заклинания, то сейчас болтали вовсю. Рик рассказывал мне о Некросе, о праздниках и о том, как тут принято издеваться над первокурсниками. Я порадовалась, что поступила сразу на второй, потому как вечеринки в духе некромантов и поцелуи с мертвыми принцем и принцессой… бррр.

Расстались мы вполне довольные собой у входа в женское общежитие, и, помахав Рику, я умчалась в свою комнату.

— Ыы, — радостно встретил меня Гобби.

Меня посетило забытое чувство возвращения домой. Последний раз я такое в восемь лет чувствовала, когда еще была жива мама.

— Иии! — Пауль выпрыгнул из шкафа.

— Перевод гоблина — это было нечто, — расстегивая мантию, начала рассказывать я.

Меня слушали. Потрясающее вообще ощущение — меня слушали. Я замерла на мгновение, чувствуя себя… счастливой. В глазах сверкнули слезы.

— Ыыы? — встревожился Гобби.

— Все хорошо. — Я лучезарно улыбнулась. — День чудесный, группа веселая, предметы — на порядок интереснее, компания «наяд»… разберемся, Рик