— То есть оправданий у Нортика нет? — возмутилась бабуля.

— Никаких, — подтвердил ректор.

И призрак стушевался окончательно.

Далее беседу вел уже исключительно лорд Гаэр-аш:

— На этом конфликт считаю исчерпанным. Уважаемые представители клана Дастел Веридан, настоятельно рекомендую немедленно покинуть территорию Некроса и впредь здесь не появляться. Я сегодня же отправлю послание лорду Ингормашу Дастелу Веридану и поставлю действующего, — это слово ректор выделил, выразительно глядя на бабулю, — главу клана в известность о произошедшем. Шантаж, в любой его форме, я считаю недопустимым. Подобные сообщения получат родители Дана Шея и Эдвина Харна. Имя адептки Каро не будет фигурировать ни в одном из них. Также я запрещаю вам, всем вам, любые разговоры, порочащие честь девушки, так как вы, имея в наличии значительный жизненный опыт, прекрасно понимаете, что правда злословие не остановит. На этом все!

Я озадаченно взглянула на мертвую леди, та — потрясенно на меня.

Стена закрылась, отрезая нас от склепа.

— Идемте, — отрезал ректор.

Что это было?!

Растерянная, до крайности изумленная случившимся, я молча шла за главой Некроса… пока тоннель не закончился и ректор не пошел по воздуху. Лично я остановилась на краю, испуганно глядя в пропасть.

Резко и раздраженно выдохнув, лорд Гаэр-аш вернулся ко мне, мрачно посмотрел и, не давая сказать и слова, вновь подхватил на руки.

На этот раз пустое пространство мы пересекли очень быстро, затем открылась стена, и ректор вступил в собственный кабинет. Широкими разгневанными шагами пересек его, усадил меня в кресло так, словно хотел швырнуть, выпрямился, угнетая и разъяренностью, и ростом, сложил руки на груди, и как понеслось:

— Знаете, что меня бесит в женщинах, адептка Каро? Отсутствие логичности в поведении! Объясните, я действительно жажду услышать ваши объяснения на тему, почему вы выложили все привидению, но не произнесли и звука по поводу произошедшего ни в моем кабинете, ни когда мы столкнулись в венах Некроса?!

Ответить мне не дали, продолжив давать выход праведному гневу:

— Я здесь кто, Каро?!

Я уже даже не пыталась отвечать, просто молчала и смотрела на лорда Гаэр-аша, понимая, что сейчас мне будет полная Тьма. Хотя вот за что? Глядя на ректора, я сидела и думала — правда, за что? Между прочим, в правилах не запрещалось покрывать кого-либо и их деяния, как не запрещалось и…

— Простите, лорд Гаэр-аш, — осторожно начала я, — а что именно я должна была вам сообщить?

Ректор пресек собственный гнев, внимательно посмотрел на меня и прямо спросил:

— Вы считаете, что нечего?

Нервно улыбнувшись, я уверенно произнесла:

— Ни мое поведение, ни поведение адептов Дастела, Харна и Шея не нарушило ни единого пункта правил Некроса.

У меня создалось впечатление, что ректор потрясен. Действительно потрясен услышанным. Он сузил глаза, вглядываясь в меня, даже мотнул головой, будто пытался отринуть услышанное, а затем хрипло переспросил:

— Что?!

Я же, ощутив собственную правоту, несколько виновато улыбнулась и честно ответила:

— Законы Некроса запрещают причинение физического вреда адептам — мне физический вред никто и не причинил, правила здесь хорошо знают.

Лорд Гаэр-аш распрямил спину, расправил плечи, молча кивнул, принимая сказанное к сведению и давая мне возможность продолжить. Собственно, продолжать мне смысла не было, единственное, что могла позволить себе сказать, так это чистую правду:

— Я отомстила. Не причиняя физического вреда. Дальнейшие наши соглашения с Нортом Дастелом — наше личное дело. На этом все.

Ректор пристально смотрел на меня — я выдержала взгляд. После недолгого молчания лорд Гаэр-аш спросил:

— Про условия соглашения вы мне расскажете?

Отрицательно покачала головой. Мы продолжали смотреть друг на друга.

— А хотели бы сказать? — задал неожиданный вопрос ректор.

Я опустила глаза.

— То есть хотели бы, но не скажете, — правильно понял лорд Гаэр-аш.

Хотелось бы хоть кому-то рассказать, но… Но вот как ему признаться, что я сотворила запрещенный артефакт казненного шестнадцать лет назад