«Они знают, кто привел нежить», — написал мне Гобби.

Пауль часто-часто закивал головой.

Стою, переводя взгляд с одного умертвия на другое, паучок молча указал на лежащую на моей постели схему. Подошла, взяла, всмотрелась…

Место прорыва нежити, мой платок, приписка в углу «Кровь побродяжки», разбор толпы нежити на составляющие по видам, классификации, силе… Разбор моей крови на формулы.

«Они собираются использовать твою кровь на Королевских Мертвых играх», — написал Гобби.

А я за них переживала, сражалась, а они?!

Стук в двери.

Открыл Гобби.

На пороге стояла куратор Тейша с папкой «Участники».

— Риа, дорогая, — начала профессор, — мы готовим стенд по нашим финалистам, нужна твоя карточка и биография. Биографию можешь продиктовать, я так все запишу.

— У меня просто нет сил, — честно созналась я.

— Мне утром уже повесить нужно, — простонала куратор.

Тяжело вздохнув, я уже хотела было согласиться, но тут преподаватель предложила:

— Давай я все на стенде развешу сегодня, а утром, идя на лекции, ты просто приклеишь свою биографию.

— Хорошо! — едва не закричала.

— Трупов, — обрадовала меня куратор Тейша, уходя.

Вот только трупов мне и не хватало.

Дверь закрыл Гобби, хитро усмехнулся, посмотрел на меня и направился к столу.

Я ни на кого не смотрела, я отправилась спать.

Ночью мои умертвия гнусно хихикали и о чем-то переговаривались. Я была слишком измучена ситуацией, тем, что узнала от Норта, и чувством вины за смерть некромантки, чтобы как-то реагировать. Мне хотелось спать. Просто спать. И потому я морщилась, когда то Пауль, то Гобби выходили, скрипя дверью, и когда вернулись, судя по запаху опять лишив адептов всего ночного супа, и даже когда Гобби начал меня будить, хотелось просто спать.

Но первая же мысль заставила подскочить с места!

У меня новый факультет!

Факультет прикладной некромантии! Лицензия! Право собственности! Свобода!

Настроение из упаднического мгновенно стало боевым.

Я вскочила на кровати, спрыгнула на пол, и не важно, что у кого-то внизу штукатурка посыплется, и радостно объявила своей нежити:

— Сегодня замечательное утро!

Пауль пискнул и рванул под кровать. Неожиданно. Гобби вернулся к столу, взял листок и, подойдя, протянул мне. На листке было написано: «Не выходи из комнаты».

— Утро не такое уж и замечательное? — расстроилась я.

Гобби нехотя кивнул.

— Ую! — пропищал Пауль.

— Кого убьешь? — не поняла я.

— Ую. — Паучок забрался куда-то совсем далеко и был еле слышен.

— Убьют?! — осознала я.

— Ыыы, — подтвердил Гобби.

Нет, я их знаю всего два дня, но уже, кажется, хорошо знаю.

— И что вы натворили? — грозно вопросила я.

Пауль выбрался из-под кровати, залез на кровать и начал представление в стиле пантомима, с редким вкраплением реплик типа «И» и «Ии». Началось все с изображения кропотливого труда Гобби, который из последних сил (уж слишком часто пот со лба вытирал и вздыхал тяжело, и это не важно, что