вы пока отдохните. Это недолго. У нас здесь аэродром свой, так что если что, за четыре дня будем там. — Капитан поднял напряжённый взгляд. — Охрана у дверей, это для вашей же безопасности.

— Не надо охрану, — Кирилл покачал головой. — Это моя страна, и сбежать я могу только на фронт. А насчёт безопасности… Лучше не отправляйте никаких шифровок. Просто погрузимся в самолёт и летим. На месте разберёмся. И это… Сделайте мне документы. Хотя бы паспорт.

Как уже было отмечено, думал энкавэдэшник быстро.

— Да… — он кивнул. — Думаю, это правильно. У нас тут такие дела творятся… — он махнул широкой, словно лопата, рукой. — Корейцев вот выселяют. А звание у вас какое?

— Ушёл подполковником, — Новиков улыбнулся, заранее предчувствуя реакцию.

— Что значит ушёл? — капитан нахмурился.

— У нас есть такая организация — Гохран. Государственное хранилище ценностей Минфина. Им срочно потребовался человек, вот меня и перевели. Занимался безопасностью приисков, поиском всяких гадов — ну, в общем, хватало забот.

— Минфин — это что?

— Ну, по-вашему — Наркомат финансов.

— А… — лицо энкавэдэшника сразу просветлело. — Ввели, значит, снова звание для помощника командира полка.[5] — Он шагнул в коридор и, достав из кармана огромную связку ключей, открыл небольшую комнатку, которая, видимо, служила кладовкой. Теперь здесь стоял широкий кожаный диван, пара стульев и широкий платяной шкаф.

Они быстро перетащили вещи в комнату, капитан отцепил ключ от связки и протянул его Кириллу.

— Держи. Ключ единственный, так что тебя никто не побеспокоит. Я быстро.

Пока начальника не было, Кирилл, как бывалый походник, сразу соорудил себе чайку на крошечной горелке, и даже успел закусить печеньем из сухпая, когда ручку двери подёргали на себя.

— Я тебе точно говорю, здесь он. Больше негде.

Потом раздался аккуратный стук в дверь и негромкий голос:

— Мистер Питерс, вы здесь?

Пакет с оружием лежал совсем рядом, и, подхватив Калашников, Кирилл успел передёрнуть затвор, прежде чем двери распахнулись. Видимо, информация о единственном ключе оказалась не совсем верной.

На пороге стояла троица граждан, одетых в сапоги, широкие штаны, парусиновые пиджаки и картузы, а в руках они держали револьверы, причём у одного из них был настоящий кольт.

Вся картинка пролетела перед его глазами, словно брошенная мимо фотография.

Три молниеносных удара, от которых никто из гостей не смог защитится, — и все валятся на дощатый пол.

Связав им руки капроновым шнуром, Кирилл, не обращая внимания на постанывающих пленных, допил чай и как раз смотрел в окно, когда перед зданием остановилось нечто колёсное, порыкивающее мотором, откуда вылетел главный энкавэдэшник и рысью кинулся в здание.

— Вот ни хера ж себе! — произнёс он, глядя на тела с набухающими кровоподтёками на лицах. Склонившись над одним из неудачливых налётчиков, он перевернул того на спину. — Кого я вижу, ипать-колотить! Сам полковник Хватов, собственной персоной. Не думал я, что свидимся. — На лице капитана заиграла такая мечтательная улыбка, что сразу становилось понятно — этой встречи начальник окружного НКВД давно ждал, а полковник, скорее всего, ее не переживёт. — А кто тут ещё? Ба, знакомые всё лица. Ротмистр Кобылкин. Тоже уж не чаял встречи. А этого не знаю. — Он поднял взгляд на меня: — Ну, удружил, подполковник. Пепеляевцы это. Года три назад вырезали рабочий посёлок, так даже детей не пожалели. Они, видать, засекли, когда тебя везли, и решили, что это кто-то из ихних. Век не забуду. Теперь и помирать не страшно.

— Рано нам помирать. Давай, сбагривай этих, и вперёд. У нас с тобой сейчас другие задачи.

Капитан встал и протянул руку:

— Пётр Вольский.

— Кирилл Новиков, лучше просто Кир… — Подполковник с удовольствием пожал твёрдую сухую ладонь.

— Кир так Кир, — Пётр кивнул и, сделав два шага, выглянул в коридор: — Мальцев, Кисин!

Подбежавших на крик командиров капитан Вольский распекал, прикрыв двери комнаты, но слышно всё было прекрасно.

Вместе с описанием служебных и интеллектуальных качеств неизвестных Кириллу Мальцева и Кисина тот узнал, что капитан имел половые связи с их родственниками по материнской и даже по мужской линии, и ещё много чего. После этого капитан лично выволок связанных пепеляевцев в коридор, откуда их переместили в подвал.

Пока шла суета, вызванная визитом белогвардейской банды, капитан притащил в комнату форму с лейтенантскими петлицами, три почтовых мешка из толстой прорезиненной ткани и умчался дальше по своим делам, а Кирилл принялся переодеваться.

Некоторое затруднение вызвала попытка пристроить «Грача» в нагановскую кобуру, но потом, плюнув на конспирацию, он просто перевесил свой