осуществлять аппарат товарища Власика. Помещение для работы вам уже выделено, первичные задачи обозначены. А что это значит? Это значит — за работу, товарищи!

Он повернулся к Кириллу и, увидев в глазах вопрос, произнёс:

— Вы что-то хотите сказать, товарищ Новиков?

— Да, товарищ Сталин, — Кирилл кивнул. — Я бы хотел поставить прибор на зарядку.

— Пойдёмте.

Они вдвоём дошли до кабинета, и Новиков, достав из кармана прихваченный с собой зарядник, подсоединил планшет и воткнул его в чёрную эбонитовую розетку, выступавшую из стены.

— Кстати, здесь есть не только книги, но и фильмы, — он быстро пролистал список, где в основном были фильмы советского периода, и выбрал «Кавказскую пленницу». — Вы не против хорошей комедии?

Через полчаса Власик, получив от охраны сигнал о чрезвычайной ситуации, влетел в кабинет и увидел поистине удивительную картину. Вождь, который даже на просмотрах комедий только улыбался, хохотал в голос, утирая слёзы платком. Впрочем, через пять минут, присоединившийся к просмотру майор смеялся вместе со Сталиным, глядя на злоключения Шурика.

Спать Иосиф Виссарионович лёг в прекрасном настроении, а проснувшись, вполголоса напевал песенку о медведях.

Вечером того же дня командиры имели долгий и обстоятельный разговор с новым начальником, который оказался настоящим асом агентурной разведки. Артузов с Новиковым понимали друг друга с полуслова, а вот Глебу и Петру приходилось кое-что пояснять и переводить отдельные слова на общепринятый русский.

Их первым заданием была инспекционная поездка в Научно-исследовательский институт техники связи Красной Армии. Кирилл подозревал, что там как раз всё было в порядке, но в качестве пробного выезда вполне годилось.

Новые документы привезли рано утром, и, упаковавшись в просторный правительственный автомобиль «Бьюик», проверяющие покатили в институт.

Разговор с ведущим специалистом — Асеевым Борисом Павловичем[8] — вышел конструктивный и, более того, плодотворный. Пока новые сослуживцы Новикова с умным видом ходили по помещениям и лабораториям, Кирилл рисовал схемы различных устройств и, стараясь не выглядеть провидцем, объяснял конструктору политику партии в области радиосвязи, делая упор на мобильность, простоту обслуживания, дальность и устойчивость связи. Поговорили и о кристадинах, а когда Артузов вернулся, Кирилл озадачил его получением информации о работах Оскара Хейла и Лилиенфельда. И пользуясь тем, что работы в этом направлении уже начались, нарисовал устройство биполярного транзистора, указав материалы, легирующие добавки и многое другое, что проходил ещё на первом курсе, а также нарисовал на большой школьной доске устройство для зонной плавки полупроводников.

По сути, транзистор был тем же самым кристадином, только в нём вместо одной иглы было две, и находились они очень близко друг к другу.

Технологии лабораторного производства полупроводников были отработаны им на практических занятиях в Технологическом, так что, заручившись обещанием достать необходимые вещества качества ХЧ[9] и попробовать сделать транзистор, Кирилл отбыл из института в приподнятом настроении.

— Скажите, а о чём вы так увлечённо спорили? — спросил Артузов, когда машина тронулась в обратный путь. — Я, к стыду своему, ничего не понял.

— Артур Христианович, — капитан государственной безопасности вздохнул и посмотрел на своего нового начальника. За рулём сидел Пётр, так что Кирилл решился на серьёзный разговор. — Если они справятся, через год — полтора будем иметь радиостанции мощнее нынешних раза в три, а весить они будут не десятки килограммов, а всего пару. Что это значит для армии?

— Понятно, — Артузов кивнул. — Кстати, по приказу нам выделено целое здание, и там будет химическая лаборатория.

— Отлично! — Кирилл улыбнулся. — Я бы ещё не отказался от нормальной мастерской и зала для тренировок. Ещё тир бы устроить…

— Да всё что угодно, — Артузов хмыкнул. — Там здоровенный корпус бывших казарм, где можно штаб фронта разместить вместе с батальоном солдат. А у нас всего четыре человека. Кстати, если есть хорошие ребята, можно будет перетащить к нам. Только, конечно, каждую кандидатуру согласовывать там, — Артур Христианович двинул головой вверх, намекая на то, кто именно будет последней инстанцией.

— Кстати, я сейчас подумал… — Кирилл помолчал, задумавшись. — Наверное, можно будет сделать такой прибор, чтобы отделять правду от лжи.

— Что-то связанное с мистикой? — улыбнулся корпусной комиссар.

— Ну что вы! — Новиков взмахнул рукой. — Никакой мистики. Просто у человека, который врёт, повышается давление, изменяется электропроводимость кожи и другие параметры. Если будет десятка полтора качественных измерительных приборов и пара самописцев, я такую штуку за неделю сделаю. Проверить и откалибровать можем в узком кругу, а потом приглашать начальство. — Он пытливо посмотрел на Артузова, и тот, быстро просчитав варианты, кивнул.

— Да, такой прибор нам бы очень не помешал.