естественных причин. Впрочем, в наши дни нож в спину превратился в естественный способ смены власти.

Однако Макрону не было смешно. Он уже давно пришел к выводу, что ненавидит и презирает бесконечные заговоры в семействе императора. Более того, ветерана все больше раздражало, что к таким солдатам, как он и Катон, которые сражались на границах империи, относились как к фишкам и передвигали их так, чтобы получить побольше власти в Риме. Безрассудная трата жизней и ресурсов еще может принести трон Британику, а трусливое отступление из Британии будет выгодным для его соперника Нерона – но солдаты будут умирать в любом случае.

Путь впереди был расчищен, солдаты побросали лопаты в фургоны, и маленький конвой двинулся дальше по заснеженной земле. Через час, когда они поднимались вверх по пологому склону, зоркие глаза молодого трибуна заметили впереди дымку. Он обратил на нее внимание Макрона, и вскоре ветеран также смог ее разглядеть.

– Похоже на дым костров, господин трибун.

– Остается надеяться, что это наши парни, а не вар-вары.

Они доехали до вершины холма, где земля начала выравниваться. Когда конвой обогнул груду валунов, в четверти мили впереди они увидели укрепленный лагерь, засыпанный снегом. Его построили здесь, чтобы охранять перевал, соединяющий две долины, и из-за своего положения он был особенно сильно подвержен воздействию погоды. Макрон испытал сочувствие к маленькому гарнизону, когда увидел долину, уходившую на побережье и к серым пространствам моря. Слева, за линией холмов, над большим лагерем поднимался дым; темное пятно на фоне серых облаков.

– Значит, мы уже совсем рядом, – сказал Глабр. – Наконец-то мы найдем более удобное пристанище, а армия послужит для нас надежной защитой.

Макрон осмотрел заснеженный ландшафт, но не заметил ни малейших признаков движения или врага.

– Теперь мы можем оставить фургоны и эскорт.

Они остановились около сторожевого поста, оба офицера выбрались из повозки, и Макрон послал всадников вперед. К ним вышел командир поста, смуглый опцион из когорты дакийских наемников. Все трое отсалютовали друг другу.

– Какие новости? – спросил Макрон и кивнул в сторону поднимавшегося над лагерем дыма: – Насколько я понимаю, там Квинтат и армия?

– Да, господин. Легат попытался форсировать канал и добраться до острова друидов. Все началось удачно – мы быстро разобрались с варварами, которые находились на нашем берегу. Но с тех пор приходят только тревожные сведения. – Опцион указал в сторону фургонов: – Снаряжение? Продовольствие?

– Верно.

– Самое время, господин. Это первый конвой за последние дни. Мои парни уже голодны. У нас осталось всего несколько мешков ячменя и сухарей. У вас есть возможность поделиться с нами?

– Это не мне решать, опцион. Все будет зависеть от интенданта лагеря. Тебе лучше послать ему запрос.

– Я уже посылал запрос два дня назад, но ответа так и не получил.

Макрон увидел тревогу на лице опциона.

– Я напомню о тебе, когда доберусь до штаба. Постараюсь сделать все, что смогу.

– Благодарю вас, господин.

Приглушенный стук копыт прервал их разговор – возвратился Лом со своими людьми. Макрон взял лошадей для себя и трибуна, а «Кровавым воронам» приказал сопровождать конвой до самого лагеря. Потом он повел отряд в долину, к далекому морю. Когда они оказались рядом с береговой полосой, то возле мыса, уходящего в бухту, увидели оставленный лагерь. Здесь был еще один сторожевой пост, Макрон приветствовал часового, и маленький отряд двинулся дальше вдоль берега. Когда они поднялись на последний перевал, перед ними открылась картина сражения за Мону.

Прямо впереди раскинулся вражеский лагерь, такой большой, что в нем могли бы разместиться два легиона вместе с когортами наемников, лошадьми и обозом. Повсюду горели десятки костров, вокруг которых грелись замерзшие варвары. Лошади и мулы стояли в загонах и пытались отыскать под снегом остатки пожухлой травы. В четверти мили от лагеря варваров Макрон разглядел боевые порядки римлян: баллисты и катапульты, расставленные на участках земли, выровненных инженерами.

В данный момент римляне обстреливали вражеские позиции, находившиеся у самой воды. Три боевых корабля также вели стрельбу по укреплениям на берегу Моны. Был отлив, и тонкая полоска обнажившегося серебристого песка змеилась от материка к острову. Она была не более десяти футов в ширину, и варвары щедро расставили здесь заточенные колья, сделав полосу непроходимой, хотя даже издалека Макрон видел, что римляне пытались ее расчистить.

И это привело к значительным потерям. Центурион разглядел десятки трупов, часть которых так и осталась на кольях. Рядом валялось брошенное снаряжение – шлемы, щиты, мечи и копья, – уже частично покрывшееся песком. На ближнем берегу канала стояли две когорты легионеров, каждая выстроилась в колонну по четыре человека в ряд; а дальше – другие легионеры, готовые прийти на помощь своим товарищам.

Пока Макрон наблюдал за происходящим, раздался сигнал трубы, который тут же подхватили другие, и первая центурия пошла в наступление. Одновременно артиллерия начала прицельный обстрел вражеских укреплений, находившихся напротив. Защитники прятались за стенами, но Макрон видел, что чуть дальше варвары выстроились в шеренги и спокойно ждут.