Катон принялся разглядывать круги, нарисованные Макроном мелом, и поставил монету на семерку, затем, собравшись с духом, добавил к ней вторую. Он наблюдал за своими соперниками; одни делали высокие ставки, другие распределяли их на несколько цифр.

Катон отметил про себя стратегию каждого, пытаясь понять, что она говорит об их личности; любят ли они рисковать или предпочитают осторожность. Он с удивлением увидел, что Фортун поставил монету на двенадцать и добавил еще три к монетам Катона. Макрон был последним. Он оценил позицию на столе и положил пять монет в круг, помеченный цифрой «шесть».

– Все готовы?

Центурион закрыл кувшин и принялся так сильно его трясти, что было слышно, как внутри перекатываются кости. Затем, попросив Фортуну о помощи, высыпал их на стол. Они покатились и остановились, и все игроки наклонились, посмотреть на результат.

– Шесть! – ликующе вскричал Макрон. – Счастливая шестерка для центуриона Фортуны!

Остальные бормотали проклятья – все, кроме Кротона, который сделал ставку на четное число и теперь широко улыбался. Макрон подтолкнул к нему монету, остальные сдвинул в одну сторону в качестве банка, забрав сначала оттуда свой выигрыш.

– Удача – штука непростая, парни. Пора испытать ее еще раз.

Когда остальные потянулись за новыми монетами, Фортун взял пухлой рукой кости, поднес к свету и принялся внимательно разглядывать, перекатывая на ладони, чтобы проверить вес и баланс. Улыбка Макрона погасла.

– Что-то не так, Фортун?

– Нет, вовсе нет. Я просто любуюсь костями. Великолепный набор, если мне будет позволено сказать. Наверное, стоил немало. Где вы их достали?

– В Сирии.

– А, Сирия… – Фортун с умным видом кивнул: – Разумеется.

– В каком смысле? – подозрительно прищурившись, поинтересовался Макрон.

– Это объясняет их качество, господин командир.

Фортун вернул кости на стол, подождал, когда все сделают ставки, поставил монету на шестерку и откинулся на спинку стула. Катон почувствовал его подозрения, но считал, что они совершенно необоснованы. Макрон не принадлежал к числу игроков, которые мухлевали; он предпочитал честное удовольствие возможности выиграть и потом испытывать вину за обман.

Катон, надеясь на нечет, вновь поставил на семерку. И снова кости с громким стуком покатились по столу, прежде чем показать очередной результат.

– Два! Кастор и Поллукс![4] Будь проклята моя удача…

Игра продолжалась в сопровождении молчания в предвкушении результата, громких криков и возбужденных реплик; каждый игрок по очереди бросал кости в нескольких раундах. Катон видел, что одни бормочут молитвы, другие закрывали глаза, а их губы беззвучно шевелились; третьи же, не раздумывая, быстро встряхивали кувшин и высыпали из него кости. Но никакие ухищрения не помогали – удача не желала отворачиваться от Макрона и Фортуна, перед которыми неуклонно росла горка монет, в то время как у остальных они так же неуклонно таяли. Услышав сигнал трубы, означавший смену караула, Катон решил, что пришла кора заканчивать игру.

– Последний раунд, господа, – объявил он. – Завтра нас ждет трудный день.

Остальные закивали и приготовились сделать последнюю ставку. Катон опустил глаза и обнаружил, что перед ним лежит всего восемь монет. Изобразив спокойствие и прекрасное расположение духа – насколько это было возможно, – он подтолкнул их к кругу, помеченному цифрой «десять».

– Кто не рискует, тот ничего не выигрывает.

Последние ставки были сделаны, и Макрон передал ему кувшин с костями:

– Эта честь выпадает вам, господин префект.

Катон взял кувшин, благодарно кивнул и поднял его вверх:

– Удачи всем вам.

Потом он сильно его встряхнул, кости застучали с пронзительным звуком. Катон шевельнул запястьем и высыпал их на стол, где они подпрыгнули высоко в воздух, еще раз и, наконец, остановились. Возникла короткая пауза, и тут Фортун с возмущением громко фыркнул:

– Десять! И это называется удача… – Он надул щеки и покачал головой: – Впрочем, неважно. Я неплохо поиграл. Великолепно, господин префект. Замечательный бросок.

Катон испытал легкое раздражение от его неприкрытой лести.

– В этой игре не требуется умение. Здесь все зависит от удачи.

– В таком случае как вы объясните то, что одни выигрывают больше других, господин префект? – нахмурившись, спросил Макрон.

– Так устроена жизнь, Макрон, – ответил Катон терпеливо. – Это просто жизнь.

– Как скажете. – Макрон отсчитал несколько монет и подтолкнул маленькую кучку к Катону: – Похоже, вы лишь отыгрались.

– Вот-вот, как я и сказал. Выиграть здесь нельзя.