одной истине: противник никогда не действует в соответствии с твоим планом.

– Ну, большое тебе спасибо за эту жемчужину муд-рости.

– Не стоит на меня злиться, господин префект. Это всего лишь поговорка. Кроме того, как только они увидят, как горят наши катапульты, у них может появиться желание снова пойти в атаку.

– Да, вполне возможно, – согласился Катон. – Вот почему нас снабдили триболами. – Он указал в сторону ближайшего фракийца, с седла которого свисала толстая кожаная сумка. – Парни разбросают их по земле за катапультами после того, как мы отступим. Если варвары соберутся с духом и попытаются нас преследовать, у них появятся серьезные причины от этого отказаться.

Макрон пожевал губами и с восхищением посмотрел на друга:

– Похоже, ты все предусмотрел.

– Едва ли. Но я стараюсь предвидеть разные варианты развития событий. Помогает оставаться в живых.

– А это всегда полезная вещь…

– Именно.

Друиды закончили свои речи, и затрубили боевые горны. Через мгновение варвары устремились по направлению к тонкой цепочке стоявших наготове римлян. Воздух наполнился боевыми кличами, призывами к кельтским богам и оскорблениями, которые они выкрикивали в адрес тех, кто имел дерзость вторгнуться в их горные владения. Катон оглядел ряды своих солдат и с удовлетворением отметил, что они спокойны и молча ждут приближающегося противника. Тишина бывает столь же пугающей, как боевой клич кельтов, что достигается жесткой дисциплиной и безжалостными тренировками.

– До встречи после сражения, господин префект.

– Буду ждать с нетерпением.

Они отсалютовали друг другу, после чего Макрон занял свое место на правом фланге когорты, стараясь скрыть дискомфорт, который испытывал из-за раненой ноги. Катон вскочил в седло, и ему пришлось приложить заметные усилия – сказывались усталость и тяжесть доспехов. Устроившись поудобнее, он направил лошадь в центр шеренги, остановился сразу за замаскированными катапультами и кивнул центуриону, который командовал артиллерийской батареей. Тот прикрыл рот ла-донью:

– Командам баллист… заряжай!

Стоявшие рядом легионеры тут же взялись за ворот и стали натягивать прочные канаты. Затрещали храповики; их ритм замедлялся по мере того, как натяжение усиливалось. Наконец, спусковые механизмы были заряжены. В последнюю очередь в специальные канавки были уложены мощные стрелы. Однако характерные звуки заряжаемых катапульт заглушил шум наступавших варваров, и Катон не заметил никаких колебаний у вражеских воинов, бежавших вниз по склону к позициям римлян. Им предстояло преодолеть еще около полумили.

По мере того как варвары приближались, с темного неба посыпались первые снежинки, и Катон впервые им обрадовался. Снег поможет ухудшить видимость, и врагу станет труднее заметить уловку римлян и прекратить наступление до того, как на него обрушатся метательные снаряды. Теперь все решало время. Если Катон отдаст команду слишком рано, «Кровавые вороны» слишком рано раскроют свои планы и друиды успеют отозвать всех, кроме самых упрямых воинов. А если он опоздает, баллисты сделают всего несколько выстрелов, и враг сможет смять линию оборону римлян. Он ждал так долго, как только мог, а потом отдал приказ:

– «Кровавые вороны», назад!

Часть всадников продвинулась вперед, чтобы дать остальным возможность развернуться и занять заранее оговоренные позиции за спинами приготовившихся к стрельбе легионеров, где они стали ждать новых приказов. Теперь, когда враг был хорошо виден, командиры баллист вносили последние поправки в прицелы, готовые в любой момент начать стрелять.

Только теперь варвары поняли, какая опасность им грозит, и первые ряды замедлили шаг, однако другие еще ничего не видели и продолжали бежать вперед. Ряды врага смешались. Катон поднял руку и выкрикнул:

– Артиллерия! Приготовиться к стрельбе!

Все с нетерпением смотрели на префекта, и Катон с удовлетворением отметил, что его солдаты соблюдают строжайшую дисциплину и не сделано ни одного преждевременного выстрела.

– Залп!

Легионеры сняли блокировки, мощные рычаги метнулись вперед и ударились о кожаные амортизаторы. Стрелы вылетели навстречу врагу, описали невысокую дугу и исчезли в рядах варваров. Результат первого залпа вызвал у Катона благоговейный ужас. У римлян имелось около пятидесяти исправных баллист. Остальные – те, что нуждались в ремонте, – сломали и сожгли в лагере. Залп накрыл врага, словно покрывало; казалось, варвары налетели на невидимую стену. Многие десятки получили страшные ранения, воинов отбрасывало назад. Местами складывалось впечатление, что огромные звери оставили широкие просеки в атакующих рядах, беспощадно убивая кельтов одного за другим. Их дикий боевой клич смолк, атака захлебнулась, однако задние ряды продолжали напирать, усиливая всеобщее смятение.

Катон с мрачным удовлетворением повернулся к центуриону и приказал: