Так красиво, что я даже на мгновение забыла, что все эти шкафы вокруг заполнены телами. Что в изящных, отделанных деревом ящиках на полках лежат Истории. На торце каждого ящика приделана затейливая латунная рамка, а в ней — табличка с именем и датами. Как просто оказалось об этом забыть.
— Потрясающе, — говорю я слишком громко. Слова эхом разносятся по залу, и я корчу смущенную рожицу, вспомнив предупреждение на столе Библиотекаря у входа.
— Не поспоришь, — слышится тихий незнакомый голос. Я оборачиваюсь: на краю стола, сунув руки в карманы, примостился мужчина. Он выглядит необычно — высокая худощавая фигура, пышная черная шевелюра, спадающая на лоб, и мудрые серые глаза на молодом лице. Его одежда ничем не привлекает внимания — простые брюки и свитер, но на ногах у него ярко-красные «конверсы». Я невольно улыбаюсь. Несмотря на легкомысленные кеды, взгляд у него цепкий, сосредоточенный, а поза напряженная — он как собранная пружина. Даже если бы я встретила его в толпе на улице, сразу почувствовала бы: он — Библиотекарь.
— Роланд, — кивком приветствуешь ты.
— Энтони, — отвечает он, соскочив со стола. — И это — твой выбор?
Кажется, вы говорите обо мне. Ты выпускаешь мою руку и делаешь шаг назад, представляя нас друг другу.
— Да, это она.
Роланд удивленно изгибает бровь, а затем улыбается теплой, искренней улыбкой.
— Думаю, будет забавно. — Он жестом указывает на первое крыло, ответвляющееся от Атриума. — Если вы последуете за мной… — И, не договорив, он уходит. Ты уходишь за ним. А я остаюсь. Мне хочется задержаться здесь. Пропитаться этим странным чувством вездесущей тишины. Но пока мне это не дозволено.
Ведь я еще не Хранитель.
Когда я вхожу в приемную и вижу за столом незнакомого мужчину-Библиотекаря, то на секунду теряюсь. Меня охватывает нелепый страх, простой и сильный: вдруг моя семья перебралась слишком далеко, вдруг мы пересекли невидимую границу и оказались уже на другой ветви Архива. Роланд успокаивал меня, что этого никогда не произойдет, что каждая ветвь обеспечивает сотни километров городов и пригородов, но я все равно не могу совладать с паникой.
Я смотрю через плечо на каменную притолоку со знакомой надписью. Благодаря двум семестрам латинского (это была папина идея) я знаю, что она гласит: «Оберегаем прошлое». Римских цифр под надписью так много и они так мелки, что издалека напоминают узор на камне. Я как-то спросила, что это, и мне сказали, что это номер нашей ветви. Я до сих пор не смогла его разобрать, но просто запомнила узор, и теперь понимаю — он не изменился. Я немного прихожу в себя.
